"Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши..."
                                       Вера Полозкова

Алек подносит пальцы к уху, чувствуя, как из раковины вытекает что-то... кровь? На каких частотах должен был прозвучать этот крик, если его сначала швырнуло спиной в стену, а теперь из уха в прямом смысле этого слова сочится кровь. Алек отталкивается от холодного камня и слегка ведет плечом, выставляет назад лопатки, словно пытается ощетиниться - разминает ноющие мышцы, пытается понять, нет ли переломов. Похоже, в этот раз ему повезло.

Подворотня слегка расплывается перед ним, тонет в тусклом свете уличного фонаря, блеклая, темно-желтая, она расплывается в городских сумерках, вся выцветает, перед глазами бежит легкая рябь. "Это от удара, - успокаивает себя Алека, - Не каждый может вот так треснуться затылком и остаться стоять на ногах. Относительно". Алек заваливается вперед, на колени, свет в его глазах на секунду тушат - чернота, почти удар черенком лопаты по затылку. Адская боль и сирена, еще пульсация в висках и страх, потому что нефилим без глаз - пустая оболочка. Алеку всего 17, и пока его парабатай - ака худшая в мире первая любовь - проводит время в баре неподалеку, он готов на что угодно. лишь бы не видеть, как телочки вьются возле Джейса. Не слышать все эти бесконечные "о, какие у тебя руки, а можно потрогать?" и "а такому малышу точно можно пить взрослые напитки?"

Темнота отступает, и Алек упирается ладонями в асфальт - это помогает ему подняться, сделать неуверенный, но все же достаточно твердый шаг вперед, зацепиться за мысль о том, что идти, в сущности, не так далеко. Пара метров вперед, никуда не сворачивая. Зажимает гладкое стило пальцами, готовясь снять маскирующую руну, когда потребуется. Левой рукой обнажает лезвие короткого клинка. Мариз говорит, что раньше мечи были длинными-длинными, некоторые нужно было поднимать двумя руками и их могли носить только сильные мужчины, но Алеку нравится его короткий, удобный клинок, а ещё лук, но с ним, конечно не пойдешь в бар - слишком приметная вещица в отличие от узких, вплотную прилегающих в ноге ножен.

Алек, пошатываясь, пригибаясь, идет вперед. Люди пока не видят его, но демоны смогут почуять, даже не различая его очертаний из-за руны. Если чуть скосить взгляд вниз, он легко может увидеть ту единственную, над которой нужно провести стило, чтобы... Глубокий вдох и четкое движение пальцев, едва ощутимое жжение, и он снова становится видим для мира, благо в подворотне как будто бы никого и нет. Мгновением позже Алек различает ползущее по асфальту... Хочется закрыть глаза. Он видел много ужасного, но верхняя половина вампира, ползущая по асфальту, пожалуй, никого не оставит равнодушным. Ему хватает нескольких мгновений, чтобы принять решение: если доберется до человека - изорвет в клочья зубами, будет кусать за ноги, колени - куда достанет в нелепых попытках отрастить половину своего тела обратно.

Ловкий выпад вперед - это на тренировках совсем просто: сейчас в разы сложнее, хотя чисто внешне не скажешь. Нефилим словно приседает в танце, галантно вставляя клинок сбоку, меж ребер вампира, а затем ловко вскрывая горловину. Кровь словно воздух из сдувшегося шарика - ее совсем мало - вытекает на асфальт, а потом вампир затихает. Только после этого Алек замечает у стены девушку. Он вытирает лезвие об одежду того, что некогда было, быть может, весьма неплохим вампиром, убирает клинок в ножны и делает шаг ей навстречу, вытягивая перед собой руки.

- Тише... Тише... Спокойно... Он напугал тебя? Ранил? Укусил?
Алек старается не делать резких движений, но голова все еще гудит после удара. И почему этот мудак Джейс еще не ищет его? Небось шпилит у стены очередную телочку - примитивную, фейри, вампиршу - они липнут на него, как мотыльки, сгорают в его руках, оставляют номера телефона, но он никогда не встречается с одной и той же девочкой дважды. В голове звучит насмешливый голос брата: "Мне всего 16, Алек. Мне не нужны привязанности".
Лайтвуд уверяет себя в том, что к нему это не относится, не так, как к другим. Они с Джейсом братья, братья!

- Я могу помочь. Нужно осмотреть твои раны и... обработать их. Слушай. Здесь опасно находиться. Не знаю, что это было, но оно швырнуло меня в стену. Дай мне руку, и я помогу тебе. Уведу в безопасное место.
Он садится перед девушкой на корточки, протягивает раскрытую ладонь вперед, еще ближе, оставляя ей пространство для маневра. Все внутри звенит от напряжения, гудит в каждой клеточке, но он же не может позволить себе поддаться порыву, когда есть инстинкт и долг сумеречного охотника. Простые люди нуждаются в его защите, помощи и опеке, а девушка выглядит не только напуганной и раненой, но еще и изможденной, встревоженной и опустошенной что ли?

- Меня зовут Алек. Тебя?
Обычно он не называет своего имени и уж тем более не интересуется именами счастливо спасенных, но сегодня то ли удар был слишком сильный, то ли магнитное поле земли сдвинулось, то ли с гороскопом приключилась какая-то фигня. В общем, все идет не так, как обычно, не так, как когда они с Джейсом вдвоем. И Алек старательно выкидывает его из своей головы. Сейчас мылси должны быть заняты продуктивными размышлениями, а не страданиями и воспоминаниями.