[indent] ― Соскучился по мне? ― весело сказал Маки и взмахнул рукою. Пакет на запястье шумно качнулся туда-обратно, зашумел и шлёпнул о бедро самым нужным: пачкой сигарет, двумя обедами и Флобером.
[indent] Он прикрыл за собою дверь и начал возиться с пакетом: ручки закрутились одна с другой, и тяжело было снять. Мотнул целлофан туда-обратно, попробовал распутать пальцами, сделал пару шагов до подоконника: стало жарко и нечем дышать. В зале было душно, пахло пылью с порохом и баллистолом. Вдруг захотелось: хорошо, если сядем где-нибудь на воздухе или в машине, но с дверьми нараспашку, закусим французскую классику гамбургерами с сыром, запьем переслащенной колой, энергетиком, сигаретой и снова ― умчимся, употребим, выкурим. А там уж без разницы, холестерин или шальная пуля. Будут как в старом боевике: романтика большой дороги, жизнь ― наизнанку, через шиворот, руки в рукавах, а воротом по горлу ― душит. И всё на ходу, в полуприседе и перебежками, пальцами в кобуре, с фальшивыми кредитками, паспортами игрушечными: гроздьями, по карманам. И жмешь курок, и звенит убийственно на кончике гильзы, пока ничего не останется.
[indent] Представил, и еле вытолкнул тревогу из легких. Ущипнул незаметно рукою руку, чтобы неповадно было и не думалось дурное. Нет, дешевыми драмами сыт не будешь, да и не по статусу уже ― трагедничать из ничего. И к чему? Уж лучше так, по-тихому: он, Матсун, пара вещей в дорогу, и ― подальше, за город, за черту. А разборки пушками и бандами ―  всё завтра.
[indent] Ручки наконец-то поддались.
[indent] ― Прослушал, ― честно ответил Маки, и поставил пакет на подоконник. ― Тонул в твоих глазах, ― и улыбнулся совершенно очаровательно, разглядывая в упор.
[indent] Ему вообще это нравилось: разглядывать. Ссадины, кудри отдельные, блики в глазах и на коже, их полутона, строгие линии брюк, мелкие складки у ворота ― замечать. Верное внимание к мелочам казалось требовательнее и интимнее прочего, и каждый раз, когда начинал засматриваться, сравнивать с прошлым многих лет или вчерашнего дня, открывал для себя, что знает. От макушки до пяток, от пальцев к пальцам, как только что влюбленная школьница: счастливая и для себя бесконечная, носимая ветром и бурями, пьяная до утра, а певчая  ― на всю жизнь. И глупо, и дурно, и хорошо. Как надо.
[indent] ― И не хочу тебя расстраивать, но, бро: dat boi isn’t funny anymore, ― сказал, и всё думал: может быть, разглядывать нравится даже больше, чем трогать. А, может, и меньше ― смотря где: есть такие места, которые разглядеть только руками, касаясь и двигаясь, едва ли дыша. Вскользь и бережно, самыми кончиками у кожи или иначе ― губами, языком, ― горько-солоно, а дальше ― сладко-сладко, сверху донизу ― на вкус. 
[indent] От мыслей внутри стало легко и трепетно, в противовес предыдущему. Хорошо.
[indent] Маки коротко оглянулся: заметил свежие мишени, пустой магазин, пистолет в углу. Решил, что Матсун снова стрелял и бросил на половине. Так случалась часто: когда Такахиро спрашивал, Иссэй отвечал, что не нравится оружие, шум от него и назначение. Маки хотел тогда возразить, сказать ― защита. Вспомнить о том, что не оружие убивает людей, а людей ― люди, но  передумал. Если так, то пусть. Это даже хорошо, что не каждому дано брать оружие в руки, и не потому, что бездарен к стрельбе, а потому что не лежит ― к пороху, патронам, присутствию смерти. А она обязана где-то рядом по долгу службы: быть, где вероятности выше.
[indent] Но, вообще-то, Иссэю оружие шло. Хорошо смотрелось с черным и белым, взбалмошно-кучерявым, в руках этих с сильными пальцами, плечами, спиной. Они часто бывали вместе на стрельбище, и в первые разы Маки был абсолютно плох: отвлекался, разглядывал, наблюдал, хотел, не мог, стрелял ― мимо, в стену или молоко. Аонэ смотрел на него нечитаемым, но наверняка предосудительным взглядом, и комментировать брался Футакучи, так что всё заканчивалось парой заковыристых пассажей и изящной пикировкой до самого вечера.
[indent] Если уж совсем по-честному ― ему нравилось. Нравилось стрелять самому, отдача в тело, в плечо ― если с автомата, и звон в ушах, и колкая дрожь в ладонях. Даже запах баллистола нравился, хотя лакрицу терпеть не мог, но в смеси с этанолом и свинцом ― это было что-то с чем-то. Как-то, помнится, Матсун побил пальцы на полигоне: помазали баллистолом и замотали в бинты, и Маки ходил остаток дня как пришибленный, то и дело принюхиваясь к коже. Потом он узнал, что вещь эта ― универсальная и полезная везде и всюду, натуральная панацея, пригодная как для смазки оружия, так и кожи. И, может быть, чего-нибудь еще.
[indent] Маки медленно вдохнул и беспокойно перемялся с ноги на ногу. Это как-то нездорово, но, черт возьми...
[indent] ― Мы опять перепутали одежду, ― заметил Матсун. Маки посмотрел на него, затем вниз ― на ремень, и опять ― в лицо. Брови опавшие, в чертах зримая тяжесть, и глаза ― темные, темнее обычного. Устал, заключил Маки. Устал и что-то еще непонятное, трудное, отчего глаза сразу печальные и потерянные, как у побитого жизнью щенка, так что смотреть невозможно, а сразу хочется забрать, пригреть, усыпить. Не медикаментозно, а так: теплотой, ласковостью, собою.
[indent] Маки ослабил галстук и разворошил воротничок: стало совсем уж жарко. Еще и баллистол этот…
[indent] ― Отстой, ― ответил специально без улыбки. ― Я бы нам врезал, ― сказал, и расстегнул на себе ремень. Движением вытащил из брюк, перекинул через плечо, сделал шаг навстречу и потянулся к Иссэю. Спокойно расстегнул бляшку и аккуратно вынул второй ремень из хлястиков, будто бы случайно погладил пальцами бока и острую косточку, выглядывающую из-под брюк, подержался. Затем снял ремень с плеча, положил другой. Взял пальцами бляшку с инициалами "М.И", покрутил, ловя узорами свет. Подумал: я носил её весь день, и даже не заметил. Это уже не клиника, это ― лепрозорий, такое не лечат ― не поддается, только выжигают или рубят ― с плеча.
[indent] ― Ноу хомо,  ― спокойно улыбнулся Маки, просунул ремень в первый хлястик и повел дальше, помогая пальцами. Подошел еще ближе, почти вжимаясь, чтобы не обходить: обнял руками Матсуна за талию, коротко мазнул губами щеку, скулу, шею, и продел ремень сзади. Довел до бедра, защелкнул пряжку, поправил, довольно пристукнул по ней ногтем. Потом взял второй ремень и быстро надел на себя, застегнул.
[indent] ― Так что там Аонэ? ― как ни в чем не бывало.
[nick]Hanamaki Takahiro[/nick][status]memefucker[/status][icon]http://sg.uploads.ru/D12dz.gif[/icon][pafld4]<div class="proflz">голос и струны, ритм и нот хоровод; уличным шумом мой город мне подпоёт; ветер в карманах свистом дополнит наш хор, мечта вместо плана и в мыслях ― обрывки стихов</a></div>[/pafld4][fandom]<div class="proffan"> haikyuu!![/fandom]