Мужчина сидел в огромной бадье, прикрыв глаза и вдыхая чересчур приторные ароматы масел, которые не переносил. Одна из любимых служанок сломала обе ноги на прошлой неделе, крайне неудачно свалившись с огромной лестницы. С одной стороны, Эрик был крайне рад, что обошлось без летальных исходов, с другой, крайне бесился новой прислуге, которая должна была схватывать все его заскоки и пожелания налету, но, конечно же, не могла делать это абсолютно идеально. Спасала, наверное, довольно милая и невинная мордашка, на которую не хотелось орать более пяти минут подряд. Не каждый человек удостаивался такой чести. Да и девушка, откровенно говоря, действительно старалась.
Но вот масла были лишними. С другой стороны, поход собирался быть не самым коротким, самому Эрику не претила мысль задыхаться от собственных «ароматов», поэтому нужно было отстрочить всё это дело на как можно более больший срок. Да и загрубевшая мозолистая кожа отдыхала, впитывая в себя увлажняющие масла.
В дверь ненавязчиво постучали и, конечно же, из страха ничего не сказали. Эрик ухмыльнулся. Сам понимал, что пора было выбираться и собираться, но был абсолютно доволен тем, как прислуга боялась его в пару раз больше, чем обычно, последние пару дней. Скорее всего потому, что он был более раздражительным, но это и довольно логично.
Ладно, вода в бадье все равно постепенно становилась неприятно прохладной. Окунувшись с головой, он шумно выдохнул и вылез оттуда. Насухо вытерся полотенцем и надел на себя вещи, которые, на его вкус, слишком уж пахнули свежестью. Но также приятно мягко касались кожи, что заметно успокаивало.
В комнате лежали давно приготовленные вещи, начиная средними по весу доспехами и заканчивая стальным мечом. Конь был готов с самого утра. Да и вообще весь замок последние пару суток на ушах стоял, делая все возможное, чтобы не напортачить своему королю. Языки вот за зубами никто держать не научился и думал, что если говорил тихо, шепотом, то это было совершенно незаметно. Леншерру лишь приходилось делать вид, что всё было на самом деле так, а самому до скрежета стискивать зубы, стараясь пропускать мимо ушей то, как обсуждают «глупость» его предприятия. С одной стороны, знал, что тогда придётся наказывать каждого, а вот это уже точно бы стало крайне необдуманным действием. С другой - понимал, что это было их своеобразным проявлением заботы. Хоть он и не просил. Ну и ладно, пусть, в конце концов, ничего жутко запретного в этом всем не было.
Как ни странно, большим страхом для Эрика было то, что его королевство могло развалиться словно карточный домик, стоило ему хоть на пару километров отъехать от своих владений. Насчёт дракона не было времени беспокоиться. Забавного, конечно, мало, но Леншерр иронично посмеивался над собой - а что оставалось ещё делать, когда всем остальным это запрещаешь.
- Запомни, если что-то произойдёт с королевством, а, тем более, с моей дочкой - будешь нести ответственность головой, - говорил он своему наиболее приближенному лицу уже вовсе не устрашающе, а скорее даже очень устало. Все эти приготовления отнимали только силы и время, но ведь остальные дела тоже нельзя было отложить. Приходилось работать в двойном объеме, надеясь, что это не станет фатальным фактором его поражения. Он не мог проиграть. Конечно же, не мог. Иначе бы даже не подумал ввязаться.
Но хотя бы себе стоило признаться, что особого восторга по поводу предстоящей компании у него не находилось.
Дочь, чуть ли не лишившись чувств от радости, узнав о своей помолвке, почти осела на пол, услышав то, что свадьба должна была быть не одна. И вроде, поначалу эйфория все равно побеждала мрачное настроение, но с каждым днём оно все больше завладевало ей, что не могло не тревожить Эрика, но решение было принято. Свои слова обратно не забрать. Так что оставалось только одно - идти до победного конца.
Ему хватило унижений, преследовавших его добрые несколько лет после начала правления. Отец вёл, откровенно говоря, не самую лучшую политику, поэтому особо в народе не был популярен и вообще чуть не снискал разъяренного бунта, если бы не погиб от холеры. Леншерр-младший слышал тысячи оскорблений и насмешек за своей спиной. Проглатывал обиду, делал все для восстановления полуразрушенного королевства и выжидал. Долгие годы выжидал, налаживая связь с проданными. Не предпринимая ничего против людей с длинными языками, он про них не забыл. И как только установился более-менее стабильный режим - а с его хорошими идеями и вечной тяги к власти это произошло быстро - Эрик казнил всех тех, которые особенно сильно ему досаждали.
Народ сделал вид, что ничего не произошло.
В поход, естественно, отправлялся он один, без всей надоедливо заботящейся королевской рати. В последние часы перед отправлением в замке стояло такое настроение, как будто там панихиду собирались отыгрывать, а не торжественное прощание. Эрик продолжал скрипеть зубами, но ничего не говорил. С удовольствием заметил, что тяжелый доспех почти не сковывал движений, а меч лежал в руке настолько привычно, как будто он не расставался с ним на долгие годы.
С дочерью прощание вышло скомканным, чему Леншерр был даже отчасти рад. Не хотелось ехать с тяжелым грузом на душе, который обязательно бы туда лёг, стоило девчонке разрыдаться и умолять его остаться. Переживания были напрасны, однако, объяснить это слишком уж восприимчивому ребёнку было почти что непосильной задачей.
С самого утра светило накрапывал легкий дождь, превращая дороги в одну большую лужу из грязи. Леншерру приходилось тихо ругаться себе под нос, когда он только-только отъезжал из своего замка.
Отредактировано Erik Lehnsherr (2018-04-09 17:39:07)
