Пьетро растерянно оглядывал собиравшуюся вокруг него толпу сомнительной доброжелательности на улице с симпатичным одноэтажными домами, где он только что по сути совершил геройский и самоотверженный поступок. Он не ожидал от людей никакой награды или чека на миллион долларов, он выдернул ребёнка из-под машины исключительно ради самого ребёнка и самого себя, так сказать ради подпитки своего желания быть полезным. То, что для обычных смертных выглядело как нечто предопределённое, на что они сами уже никак повлиять не могут, для него было замедленным действием, за течением которого он мог просто понаблюдать, а мог вмешаться. И он отчётливо видел, как ребёнок выскакивает за мячом на дорогу, а машина в свою очередь пытается затормозить, избежав тем самым столкновения и ему не составило труда предугадать, что через секунд десять будет удар, ставший смертельным для малыша. Это было также просто, как и момент рвануть с места, став размазанной картинкой для других прохожих, поднять ребёнка от земли, забирая его с проезжей части и возвращая на тротуар практически в объятия непутёвой мамаши, не пострадав и даже не испугавшись. Это было для него проще простого, обычное дело можно сказать, мелкая услуга обществу и этой семье в частности. Он планировал понаблюдать пару минут за счастливым воссоединением семьи, может быть даже поулыбаться и покивать, убеждая, что ничего ему не надо - это всё пустяки, ну и двинуться дальше. Но вместо ожидаемой благодарности, его ожидала абсолютно обратная реакция. Он можно сказать уткнулся в глухую стену непонимания и непонятной агрессии. С разных сторон слышалось "мутант", "этот урод", "из-за таких как он погиб мой брат". Максимоффу казалось, что он спит и ему снится кошмар, но ещё немного и он сможет проснуться и всё закончится, но... на самом деле это была реальность. Такая какой ей и положено было быть, а не какой её представлял себе неудавшийся герой. Пьетро резко ушёл вправо, уворачиваясь от банки, летящей прямиком в него - он не успел заприметить лицо метателя железа, но всерьёз был недоволен его манерами, хоть и промолчал, чтобы не нагнетать обстановку. Краем глаза он заметил, что мать прижимала к себе ребёнка и рыдала, но, к его сожалению, гораздо больше его волновали люди вокруг, которые явно боялись его и зачем-то защищались своей злостью, буквально упивались ею, выкрикивая свои сомнительные лозунги. Откуда-то послышался грохот захлопнутой двери, передёргивание затвора дробовика (Пьетро не был уверен, что его, но он не хотел проверять) и чей-то очередной полный гнева голоса, требующего показать ему этого урода, чтобы он мог с ним разобраться. И Пьетро, всё ещё не понимающий, что происходит, рванул прочь, не дожидаясь ни предупредительного, ни любого другого выстрела. Уже ему в спину продолжали кричать, что им не нужны проблемы и такие соседи, нечего нелюдям расхаживать среди них, их место в изоляции, что они после прошлых гостей ещё не все дома восстановили... У Пьетро появилось неприятно сосущее под ложечкой ощущение, что весь мир был против него, просто потому что он был не такой, как все, и это несмотря на его добродушность и искреннее желание совершенно безвозмездно помогать. Несмотря на то, что он спас этого ребёнка, а ведь мог как все стоять и смотреть, как его размажет об асфальт, как его заберёт реанимация, молча наблюдать чужое горе, ругая правительство и... мутантов видимо.
Пьетро на самом-то деле старался не вмешиваться ни в чью жизнь, тем более не демонстрировать свои способности, но в таких ситуациях оставаться безучастным у него не получалось, он так и не понял откуда у него эта тяга помогать тем, кто попал в беду - его ли это черта, того ли Пьетро, которого он толком не вспомнил (но которого так жаждала улицезреть Ванда), или она их общая. Может быть это всё его нереализованная пожизненная забота о сестре пробивалась сквозь глухую стену амнезии... Первопричина не имела никакого значения. Важно было, что эта черта просто была и, честно говоря, сегодня он как никогда прежде жалел, что он вообще кому-то сопереживает и не может безучастно пройти мимо. Какой вообще в этом смысл? Он же мутант, монстр. Его место в изоляции, а не среди обычных людей. - Идиоты,- Пьетро разочарованно пнул ближайшее к нему полое бревно, проломив его, и не менее эмоционально уселся на обрыв, свесив ноги и разглядывая озеро - идея скрыться от беснующеся испуганной толпы в ближайшем (всего в километрах двадцати) лесу показалась ему идеальной. Здесь не было людей, только он, всепоголошающее чувство одиночество (скорее, даже чувство, что он изгой и ему нет места в мире, в который он зачем-то сбежал) и местные красоты, да тишина, прерываемая разве что пением птиц. Пьетро в очередной раз нужно было подумать, нет, он уже сталкивался с внимательными взглядами, шёпотом, когда позволял себе лишку, но чтобы с агрессией... Максимофф честно пытался оправдать людей, придумать ситуацию, в которой они были бы правы, но у него получалось из рук вон плохо и собственное недовольство с раздражением захватывали разум, требуя отвечать на чужую злобу тем же набором чувств со своей стороны. От попытки пойти восстановить справедливость его удерживал только стоявший перед глазами город, который взмыл в воздух и упал. Город, который был разрушен из-за таких как он - особенных и опасных.
И тем не менее желание спасать людей и помогать кому бы то ни было становилось всё менее понятным, учитывая после таких акций ему приходится сбегать, чтобы не пришлось спасать людей уже от него. Он так-то помнил (скорее видел), что они с Вандой чем-то подобным пытались заниматься в перерывах между местью Старку и попытками выжить. Нет, ну правда, стоило ему воспользоваться своим даром (скорее проклятием уж), как он натыкался на вот эти липкие взгляды, изучающие его с ног до головы, как будто у него четыре ноги вместо двух, кожа сейчас позеленеет и уши станут, как у осла. Ему не нравилось быть особенным, ему хотелось смешаться с толпой и жить как все. Он устал бежать. Пьетро отказывался признавать это, но мысли то и дело возвращались то к Эрику, то к Ванде - если бы он сдался хотя бы одному из своих преследователей, ему бы больше не пришлось никуда бежать и справляться со всем этим дерьмом самостоятельно. Сдался бы на милость одному из двух манипуляторов и в ус не дул бы, только и знай, что следуй за ними и будь преданным, как пёс - разве сложно? Посмотрел бы он, как людишки стали кидаться банками в Ванду или Эрика, хотя... ничем хорошим бы это не закончилось. Пьетро скорее испытывал жалость по отношению к этим напуганным людям, чем желание причинить им боль или уничтожить, но с другой стороны он отлично понимал, что тот старик с дробовиком (или что у него там было?) с удовольствием сделал бы в нём пару дырок, не будь он таким расторопным. И его это не на шутку разозлило. Мир, в котором Максимофф как будто заново начинал жить, был крайне жесток и сложен для понимания. Тут все друг друга боялись, но скрывали это за попытками убить другого или нанести вред, с той же целью они развязывали войны. Пьетро не был уверен, что ему нужно было уважение, которого планировал добиться Леншерр, скорее покой и возможность не скрываться, сидя на берегу озера. Почему он не может жить среди людей? Почему он там даже спрятаться не может?!
Люди в том городке так о нём отзывались, как будто бы он всю жизнь только и делал, что придумывал как бы подоминировать над ними, унизить их, подчинить своей воле. Идиоты. Если верить воспоминаниям Ванды, они с ней хотели спасти мир, стать той силой, что защищает слабых, а в результате... в результате в него кидаются банками и угрожают ружьём, просто восхитительно. Неблагодарные. Парень откинулся назад, засунув в рот соломинку, пожёвывая ее и разглядывая небо - он уже давно перестал шарахаться от каждого шороха и оглядываться по сторонам. Его всё ещё искали, но он уже не так боялся этих встреч. Во-первых, он всегда мог сбежать (после пары внезапных встреч и удачных побегов, сомнений, что так или иначе, но он сбежит, пусть может и не без травм и ранений, у него не было), ну а во-вторых, он в самом деле устал. Чёртов Леншерр как будто видел его насквозь, хоть виделись они впервые, и Пьетро в глубине души надеялся, что в последний раз, хоть и понимал, что это маловероятно. И да, Эрик был прав в своих суждениях, почему юный беглец притащился к нему и стал разговаривать, и это бесило Пьетро даже больше, чем то, что он готов был сдаться, ну не без навязывания выгодных ему лично условий, но тем не менее. Вся его самостоятельность и независимость разбилась о суровую реальность, в которой ему и его скорости, которая могла помогать людям, не было места. Он даже допускал мысль, что единственное место, где бы он органично вписался - рядом с сестрой, но... вдруг были ещё варианты. Ведь могли же быть, верно?
Если раньше он был уверен, что ему просто нужно время, то сейчас он думал, что ему нужна информация, общество, чувство чужого плеча. Ему нужна была цель и какая-то деятельность. Вот если бы он был мстителем, разве бы в него стали бы кидаться банками или угрожать застрелить? Пьетро усмехнулся своим мыслям - определённо да, потому что он не миллионер в костюме, он мутант, он не человек. Чего он вообще хочет от людей? Им страшно, их пугают различия в цвете кожи, а он хочет, чтобы они признали его с его сверхскоростью и сверхсилой. Он мог слишком много, но зато у них было оружие и их было много.
Как же я устал.
- Ты так быстро успел по мне соскучиться? Я в очередной раз польщён, того и гляди самооценка улетит в небеса,- Пьетро многое видел раньше, чем обычные люди, в силу своего специфического восприятия мира, например, он заметил Леншерра раньше, чем тот с ним заговорил - бывает. В принципе он мог бы даже попробовать убежать, но не стал - Эрик мог дать ему всё то, чего ему не хватало, какой смысл бегать от него? Тем более что он вечно находит его играюче, как будто Пьетро и не прячется вовсе, а топчется на Тайм-сквере как идиот - во истину его возможности велики. Хороший, конечно, вопрос с чего бы такая честь, после их не самого удачного разговора, но это он сможет узнать только от Леншерра лично, если тот захочет поделиться, конечно. - Тоже решил насладиться красивым видом?- перманентно вести себя как идиот - это практически диагноз, как и встречать Магнето, растянувшись как ни в чём не бывало на траве и подавая откуда-то снизу голос. На вкус Пьетро он достаточно видел, чтобы вовремя сделать ноги, а встать.. встать он всегда успеет, чуть позже. Вдруг Эрик тут просто мимо пролетал? (Ну да, конечно, держи карман шире). А он ради него вскакивать будет - ну вот ещё. В голове нервно билась мысль: "доиграешься", но Пьетро талантливо её игнорировал.

Отредактировано Pietro Maximoff (2018-02-26 15:16:48)

Возлежать на траве в непринуждённой позе в обществе Эрика было сложно, Пьетро нет-нет, да напрягал какую-нибудь мыщцу, выдавая тем самым своё напряжение. И его это раздражало - он как и в прошлый раз планировал пока будет в состоянии создавать иллюзию спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. Все эти психологические игры очевидно были направлены на то, чтобы выбить его из колеи, значит его прямая задача - максимально долго оставаться в ней. В принципе он понимал, что вероятно всё ещё нужен был Леншерру, иначе бы тот не пришёл в этот злосчастный лес, идя прямиком к его временному убежищу, а значит его смерть безвременно откладывается на то время, пока его полезность неоспорима и вполне можно позволить себе полежать на траве, но... всё-таки нет.
Максимофф не льстил самому себе - он хорошо понимал, что его ценность в основном заклюалась в том, что он нужен Ванде. И если уж кому-то нужна Ванда, то проще всего (а главное это самый реалистичный способ) уговорить её содействовать - это воспользоваться им. В сравнении с Вандой он выглядел более внушаемым, даже наивным, да в общем-то так и было, ещё бы - соврать ему было гораздо проще, он не мог прочитать ничьи мысли. Но к счастью их сомнительного дуэта он всё же не был полным идиотом, хоть и притворялся им довольно качественно.
Шустро обдумав ситуацию, Пьетро, позволив себе вполне искренне рассмеяться в ответ на признание Магнето в том, что тот по нему скучал (вернее по парню, которому хватало наглости и смелости выводить его из себя), Пьетро медленно (скорее в сравнении со своими обычными скоростями, чем человеческими) встал и, лениво потянувшись, сзаинтересованно уставился на Эрика. В нём практически ничего не изменилось с их последней встречи, ну разве что костюм, да окружающий их интерьер - в лесу Магнето смотрелся менее опасным, но Пьетро хорошо знал, что это просто обман зрения. Глазам вообще нельзя доверять - они слишком часто врут. Правда после близкого общения с Вандой, он всерьёз раздумывал над тем, чтобы не доверять себе в принципе - обмануть мог любой орган, да ему в принципе могли подсунуть любую мысль, страх, идею которые не должны были возникнуть у него в голове, но с другой стороны с такими мыслями недолго и параноиком стать. Проще вести себя как будто он идиот, но в тоже время очень осторожный идиот - с таких спросу меньше и толку больше, чем с параноиков с дёргающимся глазом.
- Истинное лицо людей?- Пьетро мысленно обругал себя последними словами за несообразительность, было бы глупо предполагать, что Эрик не был в курсе, что он в некотором раздрае и буквально полчаса назад стал жертвой людской агрессии. Зачем бы ему ещё приходить к нему лично (Пьетро не сомневался, что тот никогда в жизни не стал бы за ним бегать самостоятельно), кроме как повлиять на него и завладеть его разумом? Он ведь как раз в растрёпанных чувствах - даже не придётся прилагать слишком много усилий, доводя  до трясущихся рук и упаднических мыслей, вкладывая в тоже время в чужой мозг зерно собственной идеи, уже давшее определённые побеги - Максимофф не мог отрицать, что в глубине души ждал ещё одной встречи, ему было интересно, что дальше, да и сказанное Леншерром запало парню глубоко в душу.
Пьетро крепко задумался, рассматривая траву под ногами и подбирая наиболее нейтральные слова - признаваться в собственной растерянности, злости и даже разочаровании не хотелось, он примерно представлял, что Леншерр сможет сделать с подобным знанием, дай он его ему прямо в руки - скрытность и наглость его единственное оружие в подобных поединках. Ну и скорость, если станет слишком жарко. - Я, пожалуй, не фанат,- Пьетро не видел смысла врать в мелочах - ему в самом деле не понравилось, что его проклинали, кидались в него банками, угрожали его жизни, гнали в изоляцию. Кому бы это вообще могло понравиться? Единственное, что хоть как-то его утешало - стать не таким как они это был его осознанный выбор (правда вопрос осознанности оставался, конечно, открытым - всё-таки влияние Ванды на него было слишком велико, прямо как её желание отомстить), который он сделал во имя спасения людей. У них с сестрой была отличная мотивация, хорошая идея, они в конце концов выжили в лабораториях Гидры, в отличие от многих других, и слышать теперь от людей, что он монстр было не так уж болезненно. Он не родился таким, он сам себя сделал - это как сделать пирсинг или тату, только он пошёл дальше. Но тем не менее это не могло не задеть: он спас ребёнка, а в ответ жители деревни устроили охоту на ведьм. Очень гостеприимно. Максимофф перевёл немного помутневший взгляд с травы на Леншерра и изобразил на лице нечто отдалённо напоминающее улыбку. - Они боятся. Боятся всего, что на них не похоже, что сильнее их. Я их... понимаю. Пьетро был уверен на все сто десять процентов, что Эрик ждал иного ответа от него, но он даже не врал. Он в самом деле понимал их - его пугала сила Ванды, его настораживала деятельность Эрика. Он тоже боялся того, что сильнее его, чего он не может постичь. И он боялся смерти, при чём любой: во славе или без подобного анутража, прямо как эти люди - он посмотрел со стороны как выглядит смерть героя и пришёл к мнению, что чья бы там смерть не была - она выглядит преотвратительно. Страх двигал людьми, которые орали ему вслед, что он монстр. Страх и боль от утрат. Было ли ему от этого легче? Отнюдь. Он ведь вёл себя как чёртов герой! Он же не виноват, что люди не могут сами себя защитить от того, что создали своими руками?! Или от того, что создали более успешные, богатые и умные люди. Перед глазами Максимоффа снова стояли эпизоды из города, который парил и упал.
Пьетро, отвлекая себя от невесёлых мыслей почесал глаз костяшкой пальца и не без интереса уставился на Эрика, вновь нарушив тишину: - И как же ты добился уважения этих людей? - Пьетро не был до конца уверен, что хотел это знать, он в принципе и так догадывался. Если сам он сбежал, избегая конфликта, то Эрик выглядел как мутант, который бы учил кровью, болью и показательными казнями. Испытывал ли Максимофф желание спасать людей от него? Навряд ли - он быстро учился не подставлять шею там, где его об этом не просили и даже отговаривали.  Перед глазами парня всё еще стояли озлобленные лица, а в голове крутилась мысль за что же они его так сильно ненавидели, не всех мутантов в целом, а конкретно его. И отсутствие адекватного ответа, который мог бы их оправдать раздражал. Бесил. Заставлял кровь бурлить, а кулаки сжиматься в бессильном жесте.
Он не мог простить то, чему не мог найти объяснение. Он боялся многого, но разве он позволял себе это разрушать? Когда ему было страшно он просто бежал. Когда ему было так страшно, что он не мог бежать - он шёл прямиком к источнику этого первобытного чувства. Так почему же люди делают не так? - Это всегда так было? Они боялись и пытались прогнать тех, кто на них не похож? Или я просто наблюдал обострение?- Пьетро не спешил уточнять, что свои первые двадцать пять лет жизни толком не сталкивался с подобным непониманием по многим причинам. Нельзя назвать его первый раз ужасным, но и удачным тоже навряд ли - обычная ситуация для того, что происходит впервые.
Максимофф, в ожидании ответа, как ни в чём не бывало, оторвал листочек от ближайшей ветки и принялся задумчиво теребить его между пальцев. Пока Эрик не начал свои психологические игры, он ощущал себя рядом с ним, пожалуй, не в безопасности, но по крайней мере вне зоны риска. Всё, что с ним могло произойти рядом с Леншерром так или иначе было бы спровоцировано им же, а ему он пока нужен был целым, так что стоя тут, Пьетро мог позволить себе безнаказанно наслаждаться невесёлыми мыслями и даже немного пофилософствовать, ну по крайней мере пока его ещё не успели вывернуть наизнанку и связать морским узлом.

Отредактировано Pietro Maximoff (2018-02-27 00:54:52)

Пьетро стоял к Эрику вполоборота, глядя всё больше на озеро, чем на своего собеседника. Его бесстрашие было продиктовано усталостью и отсутствием липкого страха, преследующего его по пятам, когда он оставался один на один с не слишком-то дружелюбным миром. Парень ни в коем случае не доверял Леншерру и не испытывал к нему никакой привязанности, он просто знал, что если придётся - он будет бороться за себя, свою свободу и прочие ценности, и рано или поздно сбежит. А потом, если он понадобится Эрику, его снова найдут. И никакого смысла в том, чтобы трястись за свою шкуру 24/7 в присутствии Магнето не было. Тот был опасен, хитёр и умён. Он обладал силами, про которые Пьетро толком ничего не знал, у него были связи и во истину пугающие Максимоффа возможности. У него же в свою очередь была скорость и тысяча вопросов, на которые мало кто мог ответить, а Эрик мог и даже не пытался ему врать -  его целью был не обман, а предъявление прав на его разум и идейное воспитание. Пьетро об этом хорошо знал и не собирался брать его слова за истину, да строить вокруг них собственную жизнь, он просто хотел услышать его правду, обдумать её, взвесить и применить полученную информацию к своей жизни таким образом, чтобы получить максимум из сложившейся ситуации. Задача была не из лёгких, но Пьетро и не искал лёгких путей - иначе бы он уже лежал на пляжах Австралии и наслаждался шумом океана.
- Нет, я не терял друзей,- Пьетро глухо ответил Эрику, не отводя взгляда от заворожившей его водной глади. Навряд ли стоило признаваться, что он не уверен были ли у него друзья в принципе - насколько он понял, у него была сестра, ну и память о бесславно почивших родителях. Он, да Ванда. Всегда вдвоём и больше никого рядом. Так что да, он не терял друзей, потому что сложно потерять то, чего у тебя никогда не было. Пьетро в принципе всегда был не богат, но расточителен: у него была сестра, да он сам и в принципе он умудрился потерять и то, и то. Но обвинить в этом он мог себя или Альтрона, со скрипом Старка, но скинуть всю вину на последнего у Пьетро даже мысленно не получилось, так что пришлось остановиться на себе. И всё же, несмотря на отсутствие людей в его биографии, которых он мог бы потерять, он отлично понимал про что говорит Леншерр. Он мог представить, в конце концов, он видел как самолично практически расстался с жизнью (чисто технически обычно от такого умирают, как ни крути) - чем не схожее чувство с тем, что испытывают люди, теряющие друзей? Ну а что касается собаки... Максимофф побывал в роли этой самой непонятой собаки и хорошо понял метафору. Он бы сбежал или попытался договориться, собственно именно этим он и занимался, а люди пожелали причинить ему вред, более того были готовы убить. И это было неправильно, нелогично, жестоко и безжалостно. Максимофф поморщился и устало потёр лоб - он не хотел признавать правоту Эрику, но и отрицать, что он в чём-то прав, тоже не мог. На секунду ему показалось, что когда в прошлый раз Магнето выворачивал его наизнанку, было не так сложно.
Голос Эрика звучал напряжённым и ожесточённым. С одной стороны это было даже логично, а с другой... в прошлый раз Леншерр был менее эмоциональным, кажется, предпочитал быть равнодушным, пока Пьетро окончательно не вывел его из себя очередной дерзостью. Это было любопытно, Максимофф бы и рад списать такую особенность на специфику темы их разговора, но было бы слишком просто. Готов пустить в расход? Или заинтересован чуть больше, чем планировал изначально?
Выстрел. Пьетро обернулся и, как самый настоящий растерявшийся идиот, взглядом проследил за пулей, вылетевшей из дула ружья и прямиком отправившейся в ногу Леншерра. Он слишком расслабился, решил, что у Эрика всё продумано, а на самом деле вот оно как. Опять эти люди. Пьетро помрачнел, наблюдая, как человек непозволительно медленно (только для него скорее всего) перезаряжает ружье, а его товарищ поднимает своё, целясь. И правда отвратительные существа, злобные, кровожадные, готовые стрелять в безоружных, пусть и мутантов, но всё же судить о всех по маленькой группке было бы несправедливо. Пьетро злился и судорожно соображал, что делать дальше - он видел группу людей, слышал голоса тех, кого ещё не мог видеть, мир как будто замедлился, но Пьетро ещё не ускорился. Преследователей было больше чем трое и это была проблема: он бы успел отобрать оружие у пятерых, максимум семерых, прежде чем кто-нибудь успеет ещё раз попасть в Эрика или прицелиться в него, что было, конечно, в разы сложнее. Он мог запросто сбежать, даже не запыхавшись, бросив Леншерра, который со взглядом, полным ненависти, сперва вытягивал из себя пулю, а теперь смотрел прямо на него и чего-то ждал. А ещё он мог... мог зачем-то вписаться за этого идейного вдохновителя и вытащить его отсюда. Он бы может и сам справился, но а что если нет? Пьетро решил серьёзно обдумать зачем и почему он лезет спасать чью-то шкуру, но всё-таки не сегодня, по крайней мере точно не сейчас. Как-нибудь потом, когда будет время, а сейчас, сейчас у него были дела.
Пьетро рванул с места, оббегая группу людей и поочередно выбивая у каждого ружьё и тут же переламывая их дула, раскидывая в разные стороны части - его подстёгивал азарт бегуна и безоговорочное желание жить. Сместив траекторию движения всех троих, Пьетро обеспечил им внезапное столкновение.  У него были дела поважнее, чем попытка кого-нибудь убить или поговорить, например, свалить отсюда живым и не на грани своих возможностей, мало ли что, вдруг кому-нибудь опять захочется с ним пообщаться, а он устал - неловко бы вышло. Мальчик-вжик метнулся обратно к Эрику, с некоторым трудом оттормозившись возле него - лес был плохой площадкой для скоростного перемещения. - Их много, не хочу тратить на них силы, так что,- Пьетро неожиданно даже для себя широко улыбнулся - он так-то немного нервничал, но то, что он собирался сделать, было скорее смешно, чем как-то иначе, а главное очень опасно. Но он подумает об этом позже: - Держись крепче. Обхватить Леншерра и оторвать от земли было просто, Пьетро, как он не так давно узнал, был чертовски силён. Не начать истерически смеяться было уже сложнее, ещё бы сам Магнето - Максимофф уже успел нарыть немного информации о степени крутости своего случайного знакомого, да у него на руках. Что может ещё забавнее и сюрреалистичнее? У Пьетро не было идей, да и времени обдумать - он уже стартовал, несясь вперёд с Эриком, ловко уворачиваясь от возникающих на пути деревьев и даже кое-как уберегая свою "ношу" от веток в лицо, вероятно, на такой скорости это было бы... больно, Пьетро не проверял, но догадывался. Максимофф достаточно плохо понимал насколько серьёзно Эрик ранен, но отлично отдавал себе отчёт в том, что не хотел бы устраивать разборки с людьми, не потому что боялся погибнуть (хотя и не без этого), а потому что..  ну а смысл? Он уже успел в своей жизни навоеваться, спасибо, не понравилось. Раз уж щедрая Гидра одарила его сверхскоростью, так почему бы не воспользоваться своими умениями во избежания жертв? Ведь каждая новая жертва повлечёт за собой ещё больше ненависти и боли. Навряд ли его девиз спасёт человечество от самоуничтожения, но зато на его надгробии можно будет написать: "Он хотя бы пытался. А ты?".
Пьетро очень смутно понимал куда бежать, да ещё и с Леншерром на руках  -  он правда хотел жить, а таскать Магнето как невесту было действием противоречащим его жажде жизни. Отдалившись от предыдущей точки километров на пятьдесят по внутренним ощущением, Максимофф затормозил в очередном подлеске, искренне надеясь, что тут уж на них не откроют охоты и, с некоторым трудом сбросив скорость до нуля (мягкая почва всё усложняла), аккуратно поставил Эрика на землю, но не стал убирать руку, которой обхватывал его со спины, тем самым поддерживая - подобные пробежки плохо сказывались на людях, к тому же тот вроде бы был ранен. - Прибыли, в общем-то, жив? Не тошнит?- Пьетро изучающе смотрел на Эрика, пытаясь найти ответы на свои вопросы самостоятельно. Ну вот, допустим дышит, значит жив, ну и славно. На самом деле гораздо больше состояния Леншерра (чай не сахарный, не рассыпится) его волновало совсем другое - он не сделал в деревне ничего такого, чтобы могло стать причиной идти его искать большой группой, значит что-то сделал Леншерр? Он бы хотел знать что. - Только не начинай снова про жестокость людей, лучше скажи честно, что ты им сделал, что они собрали целый  отряд и отправились на поиски? Пьетро перевёл внимательный взгляд на окровавленную штанину Эрика и нахмурился. Нет, ну с одной стороны он не обещал защищать его и всякое такое, но ощущал определённый груз вины на своих плеч за это недоразумение. В конце концов, он же тут супер быстрый, почему не отреагировал вовремя? - Как нога? Пьетро сегодня был мастером идиотских вопросов и серьёзно-уставшего выражения лица. Он так-то даже не сильно запыхался, но в целом ощущал себя так, как будто целый день разгружал вагоны. Неприятное было чувство.

Пьетро недолго любовался враз позеленевшим Эриком, с трудом справляясь с так и лезущим наружу ехидством. В конце-то концов он имел полное право на подобное злорадство - в прошлую их встречу от происходящего, ну не буквально, но фигурально тошнило его. Пришло время поменяться ролями - прелесть просто. Но, к сожалению, счастье длилось недолго и стоило Леншерру немного отойти от сверхзвуковой, как он снова стал неприятным типом, так и норовящим объяснить ему, что он на самом деле идиот, ничего не понимает, вступай в наши ряды и далее по накатанной. Пьетро тихо вздохнул, отступая от мужчины, плавно скатывающегося в гнев, ему совершенно не хотелось случайно получить по шее за свою самодеятельность. Не забыв взять на заметку, что жалеть Магнето и останавливаться раньше, чем на самом деле устал,  в следующий раз не стоит - он мог бы бежать ещё полчаса, может быть час и тогда бы Леншерр не отделался так легко. Но лучше бы, конечно, просто не таскать его с собой в принципе - никакой благодарности, одни сплошные претензии, ну просто прекрасно. Пьетро закатил глаза, но стоило Эрику заговорить, как он тут же с головой ринулся в их очередную словесную перепалку - он сегодня уже нанервничался и совершенно не справлялся с ролью парня, которому всё равно. Ему не всё равно, чёрт побери!
- Мне красный не идёт,- мысленно дополнив, что это цвет его сестры, но не уточнив вслух (он всё ещё не планировал делиться с Эриком, что та девчонка, которую он так не по-джентельменски обидел, его кровная сестра), Максимофф передёрнул плечами и нахмурился, разглядывая Леншерра, буквально выплёвывающего в него свои обвинительные вопросы и девизы. Кажется, он очень сильно облажался, когда решил его куда-то тащить, или даже скорее, когда почему-то подумал, что ему нужна помощь. Единственный, кому она была нужна - это он сам, а все остальные, кажется, были, ну или считали себя, сверхмогущественными и бессмертными, видимо это модный тренд нынешнего сезона, ну и ладно, ну и пожалуйста. Пьетро не обидчивый парень, но, пожалуй, больше не будет напрягаться ради таких нервных ребят, пытаться подставиться и вообще что-либо делать, он вполне мог просто посмотреть на представление - в следующий раз. пожалуй, именно так и сделает. - Ну твои же подчинённые остались безнаказанными, к слову, они занимались ровно тем же самым - стреляли в мутанта, вот это поворот, правда?- Пьетро понимал, что зарывается, но не мог остановиться, потому что его задела ситуация в целом, сначала в него кидаются банками и норовят сделать пару новых дырок, потом неожиданная погоня, а теперь значит Леншерр решил устроить расстрел пусть и словесный? Просто прекрасно. Его в самом деле не устраивала подобная выволочка с попытками в очередной раз промыть его изрядно уставший от подобного мозга. Неужели так сложно сказать: спасибо, Пьетро, что помог! Можно даже не обнимать и не улыбаться, он бы всё понял. Он ведь на самом деле очень умный мальчик! Нет, надо начинать вот это всё, казалось бы кому здесь вообще можно было говорить о безнаказанности то, не выглядя при этом очень двуличным. Пьетро бы поставил скорее на себя, чем на Эрика.
Максимофф смотрел на Леншерра и не узнавал в нём того хладнокровного, опасного хищника, что-то изменилось. Его, кажется, сильно задели сегодняшние приключения: он поднял голос, тяжело дышал, вена вздулась на шее... он был взбешён, вышел из себя, батюшки, да это практически истерическое состояние. Бровь Пьетро медленно попозла наверх и он невольно сглотнул, ощущая, что ходит по очень тонкому льду. И всё же, и всё же он достаточно быстрый, чтобы сбежать, если станет совсем горячо. Ну, наверное. - А почему они вообще что-то кому-то должны? Ты в самом деле считаешь, что истребление - это то, что поможет? Заставит замолчать? Задуматься? Ты думаешь, что сможешь контролировать, запугав..? - Максимофф говорил удивительно вкрадчиво, хоть и не менее эмоционально, чем обычно. И как же его угораздило попасться то в поле зрения очередного мстюна? Была уже одна такая, благодаря ей он даже стал мутантом и теперь его вербовали все кому не лень, ну или швырялись в него чем-нибудь. А благодаря людям, считавшим, что сила, убийства, гонения, притеснения - это лучший способ управлять людьми и добиваться того, что им нужно, они с Вандой оба прожили то, что прожили. Потому что если бы не бомба. Если бы не смерть родителей. Если бы не гонения в их родной Заковии. Если бы не всё это они бы... они бы не были тем, кем являлись сейчас, ему бы не пришлось бежать от Ванды, сломя голову, ему бы не пришлось страдать. - А тебе не кажется, что это тупиковая ветвь власти? Что люди ли, мутанты ли будут бороться за себя?! Тебе не кажется, что это провальная идея!? Что убийства порождают ненависть, а она ещё насилие?! Пьетро нервничал, он злился, он был вне себя. Пьетро очень устал. Устал бежать от этой вот печальной правды своей биографии, устал скрываться от очевидных фактов своей биографии. Он быть может и не успел наворотить делов, но ведь мог, они ведь хотели. Они могли. Максимофф, только что поднявший голос на Эрику, смотрящего в землю, затих и замер, пытаясь отдышаться. Ему было немного (на самом деле до дрожи) страшно, даже не столько из-за того как отреагирует Эрик, а из-за того, что с ним это происходит. Почему? Зачем? Что дальше? Пьетро тяжело дышал, злился и хмурился.
- Ох, какая прекрасная идея! И как, внушил им уважение? Боже, да это же идиотизм! Они боятся, потому что такие как ты, как я, как мы можем просто взять и убить их одним взглядом. И всё, что ты делаешь - это подтверждаешь их страхи?! Восхитительно! Жаль, что он тебе только ногу прострелил,- Пьетро разочарованный во всём происходящем и себе в частности гневно пнул ближайший пень и замер, вслушиваясь. Мысли Эрика жгли огнём, слова его проникали в мозг и он не понимал, против он или за. Он знал, что насилие порождает насилие, но кто ещё признавал это кроме него? Кто ещё бы рискнул принять обе стороны? И как быстро его пристрелят, если он выйдет с белым флагом? Пьетро не знал, Эрик, наверное, тоже, но он хотя бы выбрал сторону.
- Я сам справился, так что мне не страшно. Впрочем, ты тоже вполне справляешься с уничтожением дорогих людей, ведь тот старик, наверное, отец, брат, дядя, дед. А ты убил его, чем ты лучше? В чём смысл?- Пьетро мрачно смотрел на Эрика, надеясь, что безумие, что эта слепая вера в правоту, в насилие не передаётся воздушно-капельным путём. Максимофф хотел бы найти для себя место в этом мире, там где не будет таких вопросов, где он будет уверен в том, что делает. Где ему не придётся постоянно убегать, ощущая липкий холодный пот, стекающий по спине, ощущая чужие взгляды на себе. Но Эрик, Эрик был болен. Он был болен ненавистью, а Пьетро уже наигрался в игры с сестрой, одержимой раньше не меньше Леншерра.
Максимофф ощущал себя загнанным в угол, как никогда прежде, но собирался скалить зубы и кусаться.

Слова Эрика въедались в мозг, устраиваясь в нём как у себя дома и отравляя сознание, сбивая с такой простой мысли, что насилие не выход, заставляя задуматься как долго он сможет бежать, не имея даже призрачной возможности передохнуть и почувствовать себя в безопасности. Хотя, конечно, слова Леншерра, что за ненависть убивают чаще чем за глупость были реальной причиной для насмешки - Пьетро и впрямь с трудом сдержал смешок, решив, что за наглость, как ни странно, тоже можно получить по шее. В наказание подчинённых Максимофф охотно верил, только подозревал, что они прошли по статье халатности и нерасторопности, а не порчи чужого имущества и неаккуратного обращения с быстрыми мальчиками двадцати пяти лет от роду - у Пьетро стоял диагноз "амнезия", а не "дебилизм", так что он отлично понимал что к чему. А вот слова про опухоль неожиданно задели сильнее прочих, более того, Эрик сам того не понимая, оказал Пьетро услугу, он ему помог.
Дальше Пьетро уже не так внимательно слушал, что говорил Леншерр, он смотрел вглубь себя и неожиданно для себя видел Заковию. Он видел снаряд, на котором было написано СТАРК, он чувствовал пыль, которая всё никак не оседала на пол, он чувствовал запах гари. Ему было страшно. А рядом была Ванда и это было самое родное, самое ценное, что у него осталось, он жил мыслью, что её нужно сберечь. И провал, провал в полу, чёрная зияющая дыра, образ которой он так долго крутил в своей голове, ничего не ощущая, наконец-то нашла отклик в его душе, он её в самом деле вспомнил. И это было больно, хотелось кричать, но крик застрял где-то между рёбер, тем более, что у его крика был бы один нежелательный и очень опасный свидетель. Пьетро шумно выдохнул, стараясь не сильно измениться в лице.
Он вспомнил, как их доставали из завалов, вспомнил мальчишку, который не мог замолчать и трясся, закутанный в плед а в голове билось: "выжили, не взорвалась". И молчаливую Ванду, сидящую рядом. Его раздирало от страха, облегчения и мысли, что остались только они. Больше никого нет, ничего нет. Вся их жизнь разрушена, теперь они - дети войны. Чужой войны. Жертвы злого рока судьбы, случайно умудрившиеся выжить, а ведь могли нет. Перед глазами стояла чёрная зияющая дыра.
Пьетро сделал неуверенный шаг назад от Магнето, увеличивая дистанцию, с трудом улавливая про что говорит Эрик. Обрывки воспоминаний, его личных, не подсмотренных в голове у сестры, хлынули на него как лавина, цепляясь за его не уравновешенное состояние и реагируя на слова Леншерра. Жертвы, насилие, ненависть - Пьетро, как оказалось, много об этом знал. Даже чересчур.
В голове стоял гул протестующей толпы, его накрывало волнами ненависти, он жаждал справедливости. Он быстро отходил от обид, уже не думал о СТАРКе, положившем конец его счастливой жизни, он жил моментом. И прямо здесь и сейчас он гневно орал, выкидывал в воздух кулак и жаждал силы. Он хотел бороться. Он готов был применить силу. Он ненавидел тех, кто рушил дома Заковии, тех кто арестовывал, тех, кто покушался на их права и свободу. И это были не эмоции Ванды, стоящей в воспоминаниях тут же рядом, чьё присутствие воодушевляло, не пугало, казалось чем-то совершенно естественным, потому что иначе быть не могло. Это были его собственные чувства, яркие, не такие жёсткие как у Ванды, он чувствовал не так, как показывала ему сестра, но как ни крути это были гнев и ненависть, его гнев и ненависть, которые он только что порицал, плюясь в лицо Эрику громкими словами. А он был готов калечить и даже убивать, если понадобится, потому что его родителей убили, он хотел справедливости.
И больше слепо верить, что он никогда и никому не желал смерти, что его заставили, что это всё Ванда виновата, уже не получалось. Слова про детство неприятно отозвались глухой болью - его детство стало неожиданно чересчур объёмным и от того болезненным, он не был готов рассуждать о нём, тем более пытаться сообразить читал ли он книжки. Его детство состояло из жизни с Вандой бок о бок, всегда вместе и всё это он видел в голове сестры, но не понимал, сейчас кажется понял. Мысль о том насколько он ошибся в части своих выводов (не слабо так промахнулся к слову) оказалась чрезвычайно горькой на вкус, но недостаточной, чтобы сорваться с места и найти Ванду, потому что помимо Заковии ещё был Старк, был Альтрон и тут уже вины с плеч сестры причин снимать не было. Но Леншерру об этом знать не положено, Пьетро, отлично понимающий, что выглядел сейчас растерянным как никогда, буквально сбитым с толку, в глубине души надеялся, что Эрик спишет это на силу собственных слов - ему же нравится самолюбоваться, вот и пожалуйста. Пьетро бы не хотел, чтобы по его глазам, по выражению лица, тот догадался, что с ним что-то не то, в конце концов он и не в курсе, что у парня проблемы с памятью. Это всё его проблема, одна большая проблема, но его. А Эрик, Эрик был отличным катализатором и, возможно, сам того не ожидая, очень больно бил, не взглядом, который и впрямь пугал, но не больше чем неожиданное откровения самого Максимоффа, а словами, так неудачно созвучными с тем, что он только что вспомнил. С его чувствами, с его жизнью.
- Нет, я не хотел бежать,- открывать рот было большой ошибкой, надо было просто уйти, не прощаясь. Эрик уже явно дал ему понять, что не пропадёт, справится как-нибудь и с травмой, и с расстояниями до ближайших населённых пунктов. Ему вообще от Пьетро была всё также нужна призрачная возможность добраться до Ванды, ну и может быть что-нибудь ещё, например, и впрямь не хватало общения с кем-то, кто его не боится. Вернее боится не так сильно, как должен бы, потому что Пьетро очень даже опасался, только не показывал это через раболепство и заискивающие взгляды - он просто старался не упускать из виду чужих рук, подмечать странные жесты, следить и надеялся успеть атаковать первым. Но сейчас он был немного не в форме, это если мягко говоря - перед глазами стояла дыра в полу, в голове крутились собственные мысли, не так давно успешно им позабытые. А говорил он с Магнето и всё это было ему не на пользу. - Я хотел стать силой, которая сможет противостоять той, что разрушила мой дом. Я хотел помогать, искал справедливости,- Пьетро уже не обдумывал каждое слово, его распирало от полученных знаний, от зашкаливающих эмоций. Он бы не отказался от горячего свинца, прошедшего сквозь кожу, мясо, мыщцы, можно даже кости и навылет - она бы отрезвила. Ему нужно было прийти в себя, взять себя в руки, заткнуть фонтан слов, льющийся из него, но он продолжал говорить. - Я хотел быть героем, пойти против людей, посягнувших на остатки моего дома,- Пьетро перевёл задумчивый взгляд на Эрика, а перед взором его стоял злосчастный самолёт и очередь из пуль крупного калибра, пробивающая его насквозь, делая похожим на дуршлаг, а за спиной Соколиный глаз и ребёнок в укрытии, и неприятно резанувшая мысль: прости, Ванда, я облажался. Давно зажившие раны не могли вскрыться, но ощущение как собственное тело отказывает, теряет кровь, впадает в кому Пьетро умудрился запомнить в деталях. Это было странное чувство, как будто он живой мертвец, вроде бы вот он живее всех живых, а с другой стороны снаряд за снарядом пробивает кожу. - Я много чего успел сделать, ведомый этим чувством, по факту я просто потерял себя и всё, что мне осталось - это бежать. Ты думаешь, я не заметил, что ты которую встречу пытаешься меня завербовать? К слову, я ещё в прошлый раз угадал зачем тебе это. Но.. я бы может и согласился бы уже, но я просто не понимаю, зачем мне идти умирать на этот раз за тебя, а это я, ох, поверь мне, делаю виртуозно и с самоотдачей. Пьетро кое-как справившись с лавиной собственных воспоминаний, кисло улыбнулся Эрику. Накал страстей заметно снизился, ну, по крайней мере, для него. Он чувствовал себя разбитым и виноватым, а самое главное, он очень устал. Бежать, когда за спиной ничего нет было видимо проще, чем когда ты помнишь хоть что-то кроме Гидры. И Эрик... Эрик был тем, кто мог дать ему передышку, на его условиях, с кучей оговорок и мелкого текста внизу договора, подписанного его же кровью, но ведь мог же, верно? - Ты меня недооцениваешь, я всё равно спасу. Я думаю, что ты уже в курсе, что Ванда опаснее меня, да и бегу я не от людей, от своих проблем. Я мог играюче раскидать ту разгневанную толпу, впрочем как и разобраться с этим отрядом, просто... не хотел устать,- Пьетро вымученно улыбнулся и сложил руки на груди, закрываясь от Эрика. Кажется, они сегодня оба немного вышли из себя, самую малость. И если Леншерр вернулся в своё привычное состояние, то у Максимоффа с этим были проблемы, ему бы в принципе замолчать, но слова так и рвались наружу, а более благодарного слушателя, чем Магнето рядом не наблюдалось, к сожалению. - Честно говоря, раз уж мы тут за честность, то я и был таким ненавистным для тебя человеком, просто я жаждал силы, чтобы отомстить и противостоять, согласился на эксперименты, выжил, вопреки достаточно печальной статистике, и вот он я, скорее всего самый быстрый мутант на Земле. Толку правда мало, но в целом я добился того, чего хотел,- Пьетро, многозначительно поигравший бровями, правда с меньшим энтузиазмом, чем в их первую встречу, на секунду задумался, подбирая слова, чтобы поточнее сформулировать, что он ощущает - Эрику, наверное, нет дела до его тонкой душевной организации, но Пьетро и не ждал от него слов поддержки или дружеского похлопывания по плечу. Просто они друг про друга толком ничего не знали и быть откровенным с ним в таких вещах было удивительно просто, как будто рассказать незнакомцу про свою жизнь, зная что больше его никогда не увидишь. Тут он правда не мог утверждать, что они больше никогда не увидятся, но ощущения было такие же. - А теперь плана у меня нет, так что делаю то, что хорошо получается. Можешь предложить мне свой, если там не предполагается геноцид - у меня на такое аллергия. Помнится в прошлый раз ты говорил, что добьёшься уважения, в конце концов я же открыт для предложений. Пьетро, настороженно прислушивающийся к себе на предмет новых внезапных атак призраков прошлого, которые оказались не таким уж и приятными при близком рассмотрении, смотрел на Леншерра во все глаза и напряженно ждал предложения, на которое он бы захотел согласиться. Ему и правда нужна была передышка, но идти к сестре он всё равно был не готов. Так быть может братство? Он может хотя бы попробовать. Просто предложение должно быть достойным, не предполагающим море крови по колено - такие предложения ему уже делали, они не соответствовали политике партии.