[indent] О том, что к концу октября в городе произойдет что-то грандиозное, Кенни знал до того, как уехал в Денвер. Это было около шести месяцев назад: он поймал попутку и отправился в Большой Город за приключениями, весельем и ящиком машинного масла для отца — об этом его попросил Кевин. Сказал: «Нужно масло отцу забрать», ― и принял вид важный и решительный, тем как бы обозначая, что роль его здесь сугубо посредническая и к родительским просьбам, грузоперевозкам или другим логистическим ухищрениям никакого, мол, отношения не имеет. Кенни уловил его посылы и подумал, что перекладывание ответственности на младшего товарища поощряться никоим образом не должно, да и не по-братски всё это, и ответил просто: «Хуясло». Переговоры длились недолго: Кевин ответил жестом, Кенни ― другим, а закончили тем, что Кевин предложил двадцатку, лишь бы не изменять своей географической позиции. На следующий день Кенни ехал в Денвер, а еще через два ― был сбит машиной. А через неделю отец пригнал масло сам.
[indent] Машина сбила Кенни в Денвере, около одного из дюжины местных «Макдональдсов», приблизительно через двадцать четыре часа после знакомства с Сэлемом Сэйберхэгеном.
[indent] Они покидали «Мак», чтобы провести еще немного времени вместе: no homo, bro, только пацанский флирт и мужицкий секс ― всё как у людей. Кенни шел впереди, сложив руки в карманы, натянув капюшон и переговариваясь с Сэлемом через плечо, или разворачиваясь на ходу, или шел спиной, скребя кедами асфальт: ему было забавно от того, что происходит, и еще больше забавляло то, что могло произойти. Раньше Кенни решил: не странно то, что Сэлем ― маг. Когда растешь в городке типа Южного Парка, многое перестает казаться странным, потому что невероятное, над постижением которого рациональные умы бьются не одно тысячелетие, становится рутиной. И вот уже не хочется думать, а был ли Иисус, или что является источником потусторонних сил, или о вероятной многомерности Вселенной или организации вещества, из которого она состоит. Только и остается, что прогнозировать: «Ну и что на сегодня?».
[indent] Так что знакомство с Сэлемом в качестве мага пришлось Кенни по вкусу. И он шагал, смеясь и разворачиваясь на ходу, шагал вдоль бордюров, шагал к светофорам, шагал, пока не услышал свист тормозов и глухой удар.
[indent] Наверное, после этого стало совсем тихо. Беззвучно Сэлем подбежал к его телу и попытался прощупать пульс. Он не мог унять дрожь в пальцах и смотрел только на разбитое машиной тело, гладил его по лбу или трогал волосы. Кенни бы хотелось, чтобы он трогал: это казалось романтичным, совсем по-киношному. Волосы были бы чистыми, а сам Кенни ― бледным, как кукла, и его красивое лицо обрамлено красным, и одного взгляда было бы достаточно, чтобы решить, будто он спит. Сэлем бы долго смотрел на него, стараясь запомнить каждую из застывших черт, и Кенни смотрел в ответ ― до последнего вздоха. А потом бы мир отмер: пронзительный женский крик разрезал округу, взревели клаксоны и чужие голоса. И небеса, скорбя над отошедшим духом Кенни Маккормика, разверзлись проливным дождем.
[indent] Всё это было бы красиво. Настолько, что происшествие вынесли бы на первую полосу газеты и передали по новостям, рассказали во всех соцсетях, написали бы песню, книгу и сняли одноименный фильм.
[indent] Но в тот день погода была сухая и холодная. Лежа на асфальте, Кенни думал, что ему не больно, а холодно. Он будто бы приземлился в осеннюю лужу и увяз в ней по уши, постепенно пропадая под асфальтовой коркой. Из-под неё пахло городской грязью или железом, или кислыми автомобильными выхлопами. Ему захотелось вдохнуть глубже, чтобы добраться до чистого воздуха, но ребра стянуло и зажало, так что Кенни попытался зарыться в эту гуталиновую вязь. Ему казалось, что он и правда зарывается, уходит под землю, расслабляясь под тяжестью асфальтовых литосфер и мегатоннами бетонных построек, когда на самом деле он возил щекой об асфальт, притираясь к крошеву и осколкам стекла. Кенни был глубоко под землей, он был под давлением, на двадцать тысяч лье вод водой и ближе к центру Земли, чем когда-либо, так что не слышал ничего: ни пронзительного женского крика, ни озабоченного шума толпы, ни телефонных звонков. Он был погребен и не знал, держал ли его Сэлем за руку или за волосы, или как быстро приехала «скорая».
[indent] Кенни знал только то, что «скорую» вызвал Сэлем. Об этом ему рассказала фельдшер: что молодой человек сделал звонок и хотел ехать с «каретой», но у нас есть устав и, согласно правилам, положено только родственникам, а к моменту отъезда вы, мистер Маккормик, мертвы около минуты. Так что мы без времени на дискуссии. Она рассказывала об этом, когда считала пульс; рассказывала, требуя кислород или заряжая дефибриллятор, рассказывала, глядя на аппарат жизнеобеспечения. Кенни не знал, было это на самом деле или только ему привиделось: но через двадцать четыре часа после знакомства с Сэлемом Сэйберхэгеном, спустя десять часов после волшебного исцеления и два часа после аварии Кенни Маккормик умер в городской больнице города Денвер, штат Колорадо.
[indent] Шесть месяцев спустя ― это был конец октября, который готовил Южному парку что-то грандиозное. Приближался Хэллоуин.
В прошлом году кто-то устроил вечеринку на кладбище: тусовка продержалась пару часов, после чего была разогнана местной полицией во главе с городским комитетом, который в эту ночь имел собственные планы на погост. На следующий день вся школа галдела о вопиющей несправедливости и ущемлении. О притеснении прав и доминантной позиции полисменов, подвязанной на факте очевидного патриархального устройства местного института, размышляли в библиотеке; за первыми партами говорили об узурпаторстве и лоббизме.
[indent] Сам Кенни чаще бывал в курилке, и там высказывались куда проще.
[indent] Было ясно одно: старшей школе Южного Парка нужен свой герой.
[indent] ― Пацаны, пацаны! Я всё устроил, ― и им стал Картман, первым смекнувший, сколько можно срубить бабла на одних только оргвзносах.
[indent] ― На дворе январь, ― осадил его Кайл. Стэн согласно кивнул, но во взгляде пылала надежда.
[indent] ― Я сказал «пацаны», а не «евреи», так что заткись, Каел. Итак, еврей, Стэн и мой нищий друг…
[indent] …итак, в ночь с тридцать первого октября на первое ноября состоялась самая грандиозная вечеринка за последнее десятилетие. Картман раздобыл гигантские колонки, ди-джея и алкоголь, и уломал одну из сотни местных групп сыграть забойный рок-н-ролл на костях своих предков. Кто-то притащил травку и кальян, так что помимо искусственного тумана сырую кладбищенскую оземь обволакивал сладковатый кумар. Кенни видел, как чувак в костюме Кэпа толкал фен восьмиклассникам, а волшебная фея предлагала марки за полцены.
[indent] Такой вот канун всех святых.
[indent] ― Места, места! Принцесса по курсу, Принцесса, блядь! ― скандировал Кенни, расталкивая толпу и продираясь к собственной могиле, вокруг которой уже собирался хоровод. Он крикнул: «Кошелек или джанк?!» ― и толпа захохотала, над головами взметнулись сцепленные руки и под пьяное улюлюканье Кенни нырнул внутрь круга. Он сделал шутливый книксен, кое-как придержав одним пальцем розовое платье, которое было на нем прямо поверх футболки и джинсов, а затем делано-грациозно прошел к надгробию и сел сверху, держа в одной руке сигарету, а в другой ― пивную бутылку на манер скипетра; платье упало на памятник, и было видно только окончание гравюры. Хоровод хохотал и кружил, на ходу танцевали полуодетые девушки: одну из них Кенни шлепнул по заднице, другую утянул в поцелуй, а третья обменяла косячок на сигаретку и была такова.
[indent] Люди сменяли друг друга, кружили и танцевали вокруг него, и Кенни смотрел, как проносятся мимо вампиры, мумии и порно-зайчики, не зная, за что зацепиться взглядом. Он курил и пил, и терялся среди этих людей, готовый стать частью их веселья. Мимо мелькнул задорный хвостик, пробежала медсестричка, а за ней — разноцветные косички, глубокое декольте. Кенни показалось, что он заметил Кайла, потом — Клайда, который махнул рукой в сторону, крикнув:
[indent] ― Пиздец, там чувак пальцами жарит! Пиздец, мужик, пиздец, ― и ушел по следу разноцветных косичек.
Если бы не эта случайность, Кенни так бы и не заметил Сэлема.
[indent] Сэлем стоял там, чуть подальше, а вокруг него так же, как и всюду, танцевала, пила и кружилась толпа. Но он смотрел прямо на Кенни, который хотел думать о том, что его забыли, не вспомнили и стерли. Но Сэлем смотрел прямо на Кенни, а Кенни недостаточно выпил, выкурил и принял для того, чтобы не суметь сложить два и два.
[indent] Он стянул с кого-то куртку, встал и прикрыл ею свое надгробие: чтобы не было как в прошлом году, чтобы не разливали алкоголь над могилой, чтобы не ходили и не тушили сигареты о буквы его имени. Потом затянулся, приложился к бутылке, пригладил платье, поправил диадему и подошел к Сэлему. Остановился напротив. Помолчал.
[indent] ― В-вау, ― он снова затянулся, подбирая слова, затем выдохнул улыбающимся ртом густой дым, и не нашел ничего лучше, чем:
[indent] ― Это что, костюм педофила или ты просто рад меня видеть?
[nick]Kenny Mccormick[/nick][status]пати хард на пятихат[/status][icon]http://s3.uploads.ru/zBALd.gif[/icon][pafld4]<div class="proflz"> нищеброд, пошляк, малолеточка; папин "пошел нахуй", мамин "иди погуляй вон там"; синдром старшего брата(тм), любимчик старушки с косой, дэдди ишью; проблемы с веществами и, кто бы мог подумать, евреями.</div>[/pafld4]
[fandom]<div class="proffan">south park</div>[/fandom]
