Романтика - не стезя Мориарти. Он не социопат, но подобные чувства ему чужды. Слабость, болезнь, а не высшее наслаждение. Когда он, сложив и проанализировав имеющиеся данные, осознаёт происходящие, то прибегает к помощи опиатов. Попытка снять напряжение, ослабить дискомфорт, вызванный ранее неизвестным чувством. Это ли не ад для гениального разума? Любовь пеленой застилает взор: расфокусировка, детали сливаются с окружением, цепочка мыслей теряет звенья. А Мориарти теряет терпение. Руки в кровь, в комнате хаос, смутно отображающий происходящее в голове. Он закуривает, не открывая окно. В помещении царит тяготящая атмосфера отчаяния - от дыма точно хуже не станет. Сознание работает на износ, впервые задействует все механизмы, но всё тщетно. Джим не видит потенциально приемлемый выход из ситуации. Он обречён жить в этом ядовитом коктейле из разрушительных чувств и эмоций. Нет паники, только дым и полуразрушенное помещение. Он адаптируется, сомнений нет, но вот сколько это займёт - под вопросом. Закрыть глаза, подавить желание затушить сигарету о собственную кожу. Боль отрезвляет, но это не то, что ему сейчас нужно. Спуститься на дно, встретиться с пожирающим изнутри пламенем лицом к лицу. Ему не страшно, лишь любопытство кривит губы в пугающем оскале. Мориарти никогда ещё не встречал испытания и страдания искренним страхом. Улыбка ведь лучше подходит для встречи со старыми знакомыми. Дефект в привычной схеме, все же беспокойство порождают чуждые доселе переживания. Что ждёт его под слоем преизбыточной умственной деятельности - вопрос без наличествующих вариантов ответа.
Закрыть веки.
Ощутить динамичность окружающего пространства.
Падение мысли.
Бездна.
Смотрит на него в ответ. Голубыми глазами. Глупо убеждать самого себя, что Мориарти не ожидал увидеть тут нечто подобное. Впрочем, вся эта ситуация - уже апогей идиотизма. Раньше тут можно было встретить крики агонизирующих жертв, треск костей и пожаров, может даже отдельно представленные глазные яблоки, но никак не чей-то осознанный взгляд. Чертовщина, убогие происки злопыхателей. Они не в мелодраме, не в книжном отребье для умалишенных. Джеймс Мориарти влюблен. Фантасмагория. Ошибка, опечатка в тексте. Не паника, а паранойя. Беспокойные движения находят путь и в реальность, направляя бессознательное тело Джим к столу. Словно одержимый, он воспроизводит отрывки ранее изученной поэзии, переключается с одного языка на другой. Бред, инстинкт самосохранения. Тревога в ядре системы. Цельность сознания под угрозой. Но чужому взгляду наплевать, он будто потешается.
Ублюдок.
Ухмылка в ответ.
Убирайся из моей головы.
Выстрели.
Смех. Лающий, без намека на искреннее веселье или киношное очарование. Истерия в звуке, отвратительная какофония, достойная самой преисподней. Мориарти отсчитывает. Четко, но не вслух, хоть отсчет и сотрясает стены. Впрочем, ничего удивительного, ведь каждая пульсация внутри головы - это выстрел. Беретта в руке, а больше ничего. Ничему нельзя доверять. Иллюзии цветут пороками, оплетают сладким маревом.
Прикосновение к волосам, нежное касание грубых пальцев. Нет статики, нет определенной траектории движения. Касания хаотичны. Горят щеки, веки, шея. Кожа к коже, пламенеющие следы от чужих пальцев. Близко, без лишних ужимок. Нет лирично красных щек и проникновенных взглядов. Красный лишь в крови, плотным слоем покрывающей кожу Джима. Мерзкий звук падающих капель. Проекция их страсти на реальность. Не любовь, но выстрел в голову. Пуля вросла в естество Мориарти, но боль не уходит. Сухие губы касаются его собственный. Поцелуй с алым привкусом, везде царит этот осточертевший цвет. Единственное разнообразие - чертов взгляд голубых глаз. Губы касаются уха, дыхание опаляет кожу.
Убирайся из моей головы.
Выстрели.
Блаженная пустота, сотканная из его собственного голоса. Сосредоточиться на словах, не искать встречи с тем, что вынудило столь расточительно потратить патроны. Ошибка, "Кто". Корежит от осознания. Громче, пока голос не начнет срываться. Заглушить, не позволить нанести больше урона. Всё ещё нет страха, лишь наркотик и нестабильное сознание. Шансы выжить высоки, даже если не выпускать из рук пистолет. Джим улыбается отсутствию чужого присутствия. Скалится до боли, почти срывается на новую порцию лязгающего смеха.
Щелчок дверной ручки, дуло пистолета, вслед за которым появляется звук шагов. Нет. Джим осознает себя в пространстве. Он на своем кресле, до побелевших костяшек сжимает пистолет. Дуло упирается в лоб. Ниже, царапает кожу, касается губ. Нет пошлого подтекста, только помутненное сознание и безумие в остекленевшем взгляде. Всё ещё не здесь, хоть и видит, слышит и осязает. Он знает, кто побеспокоил его покой. Нет. Почему именно этот ублюдок?
Выстрели.
Усмешка, пистолет дрожит в руке.

Интерес к происходящему формируется с поразительной скоростью. Наркотик всё ещё властвует, но уже не безраздельно. Возвращение малоприятное, хоть мир и встречает его не пулей в башке и злопыхателем, а Мораном. Впрочем, связь последнего и облегчения существования находится под сомнением. А вообще, какое драматичное появление - где-то в зале должны послышаться охи зрителей. Разворачивающееся на данный момент развитие событий выходит за рамки проанализированных возможных вариаций. Но Мориарти не идиот - он никогда не избегал контакта с "невозможным". Подобное нельзя пренебрежительно откидывать в сторону. Пусть эта прерогатива достанется скудоумным занудам, к коим он сам себя ни в коем случае не причислял. Возможно, слегка нестабильный, но это многим лучше. Спорить бесполезно.
Какая королева драмы, подумать только. Развлекается в пляске с демонами, лишь бы не умереть от скуки. Неприемлемо. Но на губах улыбка, одобрение собственной червоточины. Он в анабиозе, блаженно существует меж миров. Ему больше не интересно убежище во тьме, но пока и нет желания реагировать на реальность. Состояние полу-дремы, но с пистолетом у лба. На грани, сражение с собственным бредом. Впрочем, Мориарти слишком опытен, чтобы проиграть.
Тишина. Происходящее явно угнетает находящегося рядом Себастьяна. Интересно, а чьи мозги должны украсить и без того мрачный антураж? Наивно полагать, что криминальный гений боится запачкать руки. Даже с этой пресловутой любовью в кровеносной системе. Когда болезнь была препятствием? Напротив, такой простой способ убить ненужное чувство, а заодно и его катализатор. Улыбка шире, но глаза ещё закрыты.
Не дешевые театральные эффекты, а масштабная постановка. Качественно претворенное в жизнь действо, адресованное лишь одному зрителю. Не страшно, обычно Джим работает вообще без публики и оваций. Это не так интересно и важно, чужое одобрение. Даже страх и благоговение не вызывают такого трепета, как сам процесс формирования планов. Будь это убийство президента или эта постановка для одного человека. Смена декораций и действующих лиц благодаря одним лишь его манипуляциям - лучшая награда. Но сейчас ему нужно другое. И, к сожалению для самого Морана, он узнает об этом первым и последним.
10 минут. Нега для Мориарти, ад для снайпера. Всё же Себастьян умный мальчик, всё это время терпеливо ждал рядом. Знает, что папочка может выстрелить. В кого - открытый вопрос. Особенно, если учитывать тот фактор, что он всё ещё под дозой. Но даже напряжение изживает себя, поэтому не стоит затягивать с нынешней фазой. Новое погружение в старую пучину скуки - не сама соблазнительная потенциальность.
Открыть глаза нужно быстро и в полной тишине, для создания правильного эффекта. Сознание в пост-наркотической дреме, но это решаемо. Анализ происходящего, визуальный контакт. Открывать рот ближайшие несколько минут - летальная ошибка для действующего плана. Стоит выиграть время. Пистолет направлен на Морана, прямая угроза. Он не выстрелит - Мориарти просчитал все возможные вероятности. Подсознательно снайпер чует не только подвох, но и шанс словить дозу адреналина. На грани жизни и смерти - любимое поле для игр. Джим не осуждает, не в его положении перманентного грехопадения.
Пальцы выстукивают ровный ритм - время для бесед всё же пришло.
- Хочу, чтобы ты вновь убил для меня, - будто ничего не происходило, разве что голос хрипловат. Риск и ставки на "невозможное" ради этой ситуации 50/50. Глупо отрицать, Джим падок на подобное. Скука и "простуда" любовь поистине смертоносная смесь для его разума. Ситуацию всегда можно было разрешить одним приказом, но ведь тогда не было бы безумных плясок, вакханалии в самом пламени геенны. А что это ознаменует? Правильно, победу скуки над бедствующем от безделья гением.
- Мою скуку, - оскал, не слишком-то уж напоминающий предсмертную улыбку. У Джима чудесное настроение, граничащее с восторгом. Ещё бы, из двух благоприятных вариаций развития событий внутри плана в жизнь претворилась чуть менее вероятная, но более желанная. О, а как же Мориарти любит сочетать победу над скукой с получением желаемого.
Он медленно поднимается с кресла, после чего столь же неторопливо приближается к явно напряженному Морану. Ещё бы, они оба вооруженны, оба по локоть в крови. Второе пока лишь фигурально, но чем чёрт не шутит. Джим смотрит в глаза с вызовом, как хищник, а не трепетная лань или влюбленная девица. Пальцы давят на подбородок. Сильнее, чем нужно, грубо принуждают поднять голову. Он не пытается быть элегантным, доминация без примесей фальши или излишнего пафоса. Ему явно играет на руку то, что Себастьян стоит на коленях. Иногда символизм проникает в сознание получше любых слов. Далее не следует привычная лекция или хоть какая-то речевая конструкция. Соприкосновение губ, плавное движение языком. Мориарти медлит, дразнит, словно с наслаждением слизывая чужую реакцию. Поцелуй завершается зубами, впивающимися в нижнюю губу и игривой ухмылкой.

Планирование - самая захватывающая часть любого деяния. Активная умственная деятельность, контроль над чужими судьбами при физическом бездействии. Апогей злорадства, насмешка над философскими изречениями о значимости жизни. Одна пометка - цена этой "значимости". Жизнь дорога, но лишь в качестве ресурса, а не какого-то фантомного божьего дара. Глупость, глупость, глупость. Не святотатство, а всего лишь наличие функционирующего мозга. Извлечь выгоду из тех, кто так удобно подставляется под удар, склонившись в молитве. Перед Джимом тоже падают на колени, скулят даже в более искреннем трепете, но Богом не клеймят. Потому что в его существовании крайне сложно усомниться. Для просвещенных, разумеется.
Каждый план - объект гордости, столь желанное дитя, извергнутое истомленным разумом. Не безобразная склока разрозненных умозаключений, а подлинное искусство. Он, как художник, пишет свою картину идеального преступления, с любовью выводя каждую линию, каждую, даже малейшую, деталь. Полотно под плотным слоем краски, нет прорех или случайных мазков. Провалы случаются, но для любой их вариации уже существует предусмотренный план действий. Тотальный крах - диковинка. Повод не только для вспышек неконтролируемого гнева, но и для искреннего любопытства.
И вот теперь попробуйте угадать, какой вариант подходит для нынешней ситуации? Неназванное постоянство - драма. Косвенный ответ на все, что связано с Мориарти. Любитель эффектных действ, достойных самых вычурных театральных актов. Джим не приемлет банального "бойся меня": если уж устанавливать свою доминацию, то более запоминающимися действиями.
Возьмем в пример нынешнюю ситуацию. Как поставить на место распоясавшегося дегенерата, вознамерившегося свергнуть с "трона" самого Джеймса Мориарти? Отсмеявшись, можно было бы прибегнуть к пыткам: к примеру, постепенно, начав с не столь жизненно необходимых частей, расчленять его родных и близких. В качестве бонуса, заставить его питаться ими на протяжении пары-тройки недель. Оставить их кричать в предсмертной агонии, в одной камере с ним, разумеется. К слову, может запах гнили в этом случае сработал бы, как аммиак. А далее стандартная схема: никакого сна, танцы под голос Джеймса, побольше смеха и улыбок, поменьше удобств и отдыха от собственных завываний. Главное - не убивать. Будет послушным псом, смиренно лобызающим ботинки при любом недовольном вздохе со стороны хозяина. Впрочем, всегда есть менее затратное психологическое давление. Ментально - вдребезги. Достаточно будет правильно подобранных слов, интонации и звукового сопровождение. Будь то кипящий чайник или пожарная сигнализация. Но даже это может наскучить. Джим, что удивительно, вообще не фанат нечленораздельных воплей и бессмысленных бесед - катализируют лишь раздражение. Поэтому сегодня принято решение проветриться, в планах выездная казнь. Не на свежем воздухе, но это не мешает Джиму закурить. Под яростные выкрики "хочу увидеть его мозг на стене" и прочие клише чрезмерно возбудимых господ. Предсказуемо, какая же скука. Благо, хоть сосредоточенное лицо Морана радует. Готов его прикрыть даже в безвыходном положении - выживет. Приказ, а не беспочвенная сентиментальщина.
- Моран, не трать патроны на своих коллег, - выдыхая дым, неторопливо, обыденно наслаждаясь вышеупомянутым процессом. 3 трупа за столь короткий промежуток времени - похвально. Мориарти в брызгах крови, но это не вызывает и толики отвращения или смущения. Как и то, что ответом на раздробленные черепушки служит тишина. То самое, решающее бездействие, влекущее за собой роковые (для некоторых, мало интересующих Джима, присутствующих) последствия. Выбор между нулем и единицей, после которого не спасут любые количества первой группы крови. Смех, неприятный, лающий. В нем вообще мало очарования, что не столь уж удивительно для психопата (всё ещё под вопросом). По щелчку пальцев те, кто должен был всадить пулю в его голову, приставляют дуло к собственному виску.
- Завтра у нас встреча в 21:30, лучше не опаздывать, - под конец фразы голос резко меняется, становится резким, с жесткими нотками приказа. Контроль безразделен - читается в этой новой интонации. Джим теряет интерес, резко разворачиваясь и салютуя сигаретой, он вальяжно идет к выходу. Явственно заметное промедление лишь в определенный момент. Несколько выстрелов. Отсчитать, не оборачиваясь, но теперь уже напевая под нос нечто, совсем не подходящее под столь прискорбную ситуацию. Дверь позади, что не скажешь о бедах оставшегося в помещении недотепы.
- А ты всё же умудрился испачкаться, - неодобрительно покачивая головой, но не скрывая чрезмерно довольную улыбку. Мориарти грубо, совершенно не церемонясь, тянет Себастьяна за галстук. Поцелуй в уголок губ, языком по коже. Отстранившись, Джим кривит в улыбке перепачканные в крови губы, - заскочим в булочную за углом? Пропустил завтрак из-за этих зануд.