Всё началось с того самого интервью. Точнее, всё началось ещё намного раньше, когда Кэл надел плащ и встал на путь героя, а Лекс его тут же заметил, ибо не мог спокойно пропустить это мимо в "своём" городе. Точнее, тогда просто началось, а вот "всё" именно с того интервью. Лекс спас город и мир от Преступного Синдиката, его репутация была теперь более чем чистая, над чем и так потрудились его адвокаты после освобождения из тюрьмы, а Кларк был выбран редакцией как тот самый агнец, кто пойдет к акуле бизнеса на заклание брать интервью.
Кларк не хотел.
Нет, он был благодарен Лексу и за спасение, и за вытащенную из головы пулю, то есть личное спасение, потому что, несмотря на их своеобразные отношения, Супермен умел ценить хорошие поступки, пожалуй, даже больше, чем другие, но всё у него с Лютером было всё очень-очень сложно. Кларк в свое время лично поспособствовал тому, чтоб тот оказался за решеткой в суперохраняемой тюрьме, которую сам же Лекс и проецировал, взятый фактически "на слабо" Кентом, и его же там Супермен навещал едва ли не каждую неделю-две. Сначала ему действительно нужны были советы, что делать с той или иной угрозой. Первые два раза. Потом он заглядывал даже в те моменты, когда прекрасно знал, как справиться, и самое ужасное, что Лекс-то понимал, что Кэл знает, и ему не нужно давать долгие комментарии и что-то разъяснять.
А после произошедшего с Синдикатом ему было более чем неловко и трудно брать интервью в лице обычного журналиста, задавать вопросы о геройстве и благородных порывах, а именно об этом хотели сейчас прочесть люди, ведь Лекса едва ли не на каждом углу восхваляли, он стал в один миг ещё большим любимчиком Метрополиса. Супермен же, несмотря на благодарность, помнил и прошлые действия Лютора, знал его натуру и понимал, что не всё так просто. Что вполне вероятно, что в его лабораториях ведутся жуткие эксперименты над людьми в подвалах. Правда, ничего не нашел, облетев все и просмотрев рентгеновским зрением, даже скрывающего свинца.
А Перри же недвусмысленно намекнул и ясно дал понять, что в этот раз о Люторе нужна хорошая статья. К счастью, Лоис заметила смятение Кларка накануне интервью и предложила посмотреть вместе за ведерками мороженого шедевры кинематографа, получавшие "малину" в больших количествах. Они хоть и не вели больше совместных расследований, но довольно часто общались как друзья.
Кто же знал, что Кларк будет таким впечатлительным?!

- Вы гей, мистер Лютор?
Мистер Лютор, к счастью, не поперхнулся и не проделал дырку в молодом и "очаровательно неуклюжем", как говорила Лоис, журналисте. Но одарил таким взглядом, что Кларк теперь анализировал и думал, что где-то отсюда всё началось. А анализировал он прямо в тот момент, когда на небольшой скорости пролетал мимо верхних этажей ЛексКорп с панорамными окнами, где Лютор общался с советом директоров.
Накануне у них было свидание. То есть они встретились обсудить подробности статьи Кларка, и это была уже третья встреча по поводу неё, и всё бы ничего, если бы она ещё три дня назад не ушла в печать.
Они точно не говорили о статье, а обсуждали скорее жизнь, детство Кларка в Смолвиле и ответный истории Лекса, который вырос там же, в Канзасе. Но они никогда не пересекались. Кларка накрывала ностальгия, вечер на веранде какого-то очень красивого и очень пустого ресторана был теплым, спокойным и приятным, голос Лютора тягучим, обволакивающим, приятным на слух, зеленые глаза притягивали взгляд, и в кои-то веки в его присутствии Супермен чувствовал себя максимально комфортно и спокойно. Он даже ощущал безопасность и отключился от постоянных мыслей о проблеме, преступности и необходимости снять всех котят с деревьев немедленно.
В какой-то момент рука Лекса легла на руку Кларка, а тот немного улыбнулся в ответ.
Позже, когда он ехал домой, то обратил внимание, что не только ресторан за исключением персонала был пуст, но и ближайшие три квартала. А о том, как именно Лютор решил его довезти, Кларк не мог вспоминать, не опустив слегка смущенный взгляд куда-нибудь поближе к носкам его сапог.
Но сейчас он был полон решимости, даже добрался до верхних этажей с помощью лифта, давая время разойтись лишним людям. И вошел через дверь, чтоб убедиться, что ещё никто не торопился. Впрочем, ещё пара минут терпения у него была - прокрутить события, стыдливо опустить глаза в пол, потом снова настроиться на нужный лад и окинуть директоров очень суровым взглядом, чтоб поторопились. Эти были в сто раз хуже Лютера.
И во столько же - глупее.
Когда последний вышел, Кларк приблизился, оглядывая Лекса и подмечая детали.
- Проект "Н.И.Г.Д.Е.", Кадмус. Эксперимент 13. Что это значит, Лекс?! Ты ничего не хочешь мне объяснить? - он был в криптонской броне, даже с виду достаточно твердой, без привычного плаща и якобы обтягивающей формы. И гораздо более голубой.

Кларк ему помешал. И Кларку стало слегка стыдно за это. То есть ему стало неловко и неуютно, потому что у Лекса, похоже, было что-то важное. И подобные ощущения оказались весьма неожиданными - раньше он, напротив, стремился создать наиболее неудобную ситуацию, сразу обозначить свой вес и силу и даже не стеснялся в бранных словах. Особенно с Лютором. То есть, конечно, не ругался, как сапожник, но в принципе не слышал, чтоб сам Лекс говорил подобное. Видимо, это было не в их породе, недостойно такой фамилии. Впрочем, там было много чего ещё - отталкивающего, мерзкого и притягательного, завораживающего. Сам Лютор только самодовольно улыбался, прикрывал глаза, пожимал плечами и разводил руки в стороны: "Что сказать? Таков уж я". Эти его слова Кент хорошо запомнил.
И такому поведению, с давлением и напором, он тоже научился у Лютора.
Перенимал привычки, бил врага его же оружием. Врага ли? Вообще-то, это было нехорошо - он водил на свидания журналистов, а сам выращивал в лаборатории клона Супермена. И ладно бы только Супермена!..
Кент, повинуясь порыву, подошел ближе, достаточно близко, настолько близко, что почти навис над Лексом, сидящим в кресле, упирая одну руку в стол справа от него. Он совершенно неосознанно вслушивался в его сердцебиение, быстро просканировал рентгеновским зрением на наличие повреждений, хотя они не виделись всего-то около двенадцати часов, и никаких значимых происшествий не случилось за это время. Разумеется, Лекс был в порядке, а вот у Кларка не осталось каких-либо причин, объясняющих собственное поведение, но он всматривался в красивое лицо перед ним - сейчас на нём блуждала какая-то легкая усмешка не то победителя, не то кошки, играющей с мышкой, как обычно бывало у Лекса в присутствии Супермена, - и в памяти снова всплывал прошедший вечер.
Лютор оказался очень интересным собеседником, не зря имея статус самого умного человека на планете, и Кент не мог это не подметить. Не мог не восхититься, погружаясь в разговор и то, как плавно он тек, без лишней экспрессии, грубых споров и пренебрежения, как порой бывало с Лоис, без долгих пауз и молчаливой эгоистичной решительности, как случалось с Брюсом, без тоскливого взаимопонимания, что всегда было главным лейбмотивом их отношений с Дианой и, похоже, единственным серьезным.
А теперь они снова наедине, у Кларка в голове спутались мысли, но нужно сохранить вид, лицо и тему. Не может же он сейчас извиниться, развернуться и уйти. Он тогда разом проиграет всё их противостояние.
- О, просто восхитительно он прошёл, и объект в полном порядке, Лютор, я об этом позаботился, - миллиардер всегда просил называть его Лекс. И Кларк вчера именно так и называл, произнося это имя немного непривычно, а сейчас же использовал более официальное и строгое обращение, чтоб держать себя в руках. Ещё он дал понять, что с результатом эксперимента уже знаком и всё знает. И что тот теперь в его, Супермена, надежных руках.
Это было правой, Кларк никогда не врал, а парень находился в Крепости Одиночества и получал в свой гениальный и быстрый мозг нужную информацию под присмотром искина.
Кларк чувствовал, что ему после этого потребуется некий отдых, разрядка. Тут же вспомнилось, что вчера вечером на прощание Лекс сказал ему "до встречи", и Кларк именно сейчас неожиданно, нависая над ним, потерялся в догадках, что это было - простая вежливость? Обычная фраза? Увидимся где-то на конференции через полгодика? Всё же Лютор занятой человек, а Кларк, несмотря на свою известность как самого смелого репортера с сенсационными репортажами, по-прежнему был просто журналистом и больше не мог звать Лекса на беседу под предлогом статьи.
Взгляд быстро метнулся по кабинету в поисках телефона Лютора, но Кларк себя оборвал.
- Я жду объяснений от тебя по этому поводу. Скажи мне, зачем ты создал мальчика-клона из своей и моей ДНК?.. - Кларк задал вопрос медленно и твердо, делая паузы между словами и неотрывно глядя в зеленые глаза. Формально, даже по всем определения, это не был клон, ведь клон всегда имеет такую же идентичную структуру ДНК. А ещё на Криптоне именно таким образом делали детей. Данный факт Кларк, конечно, уточнять не стал.

Лекс не отступал. В этом была проблема, но Лекс никогда и ни в чём не отступал, это как будто было запрещено представителям его фамилии, и никогда он не пытался отступить от Супермена, хотя даже некоторые члены Лиги смотрели на него с каким-то трепетом.
И его как будто вообще не смутило, что Кларк навис над ним, он продолжал источать чувство собственного превосходства и даже задал двусмысленный вопрос, от чего Кларк невольно вспыхнул - в последнее время он присмотрелся к Лексу и действительно мог назвать его красивым. Совершенно точно, он был красив, хорош собой, изящен и хорошо сложен. Но затем глаза Супермена нехорошо сузились - Лекс задаёт ему такие вопросы, а вчера провел вечер с Кларком. С другой стороны, это ведь ничего не значит? Мало ли, с кем мистер Лютор мог проводить время?
Эта мысль заставила скрипнуть зубами и вернуть себе прошлую ярость. А Лютор меж тем вспомнил, что лучшая защита это нападение. Хотя в его случае совершенно любые действия были нападением. Он сам продался вперед, сокращая расстояние, и взгляд заметался по его лицу, упал на шевелящиеся губы, но эффект был недолгим.
- Наш сын?! Ты сошел с ума?! Лютор, детей заводят по обоюдному согласию, я понятия не имел, что ты занимаешься таким!
То, что парень получился таким правильным с точки зрения физиологии, действительно возвышало и без того гениальность Лекса: криптонские клоны были склонны к распаду на клеточном уровне, и Кларк точно не мог назвать причину. На Криптоне клонирование было под запретом.
А он к тому же соединил криптонца с человеческой ДНК, и это возвращало к мысли о возможности Кларка иметь детей в принципе. И что вчера вечером Лекс ему казался куда лучше, интереснее, приятнее. Сейчас был другой Лекс или не те обстоятельства? Дело было в том, что сейчас здесь был Супермен, а Лекс - жуткий ксенофоб, хоть и спас жизнь Супермена? Ему это было очень выгодно.
А Кларк Кент просто журналист. Немного странный, немного чудаковатый деревенщина, он так-то редко кому нравился в отличие от Супермена. И первый, и второй - маски, правда заключалась в этом. Настоящий Кент был и пришельцем, и странным парнем одновременно.
Чего скрывать, Кларк неистов хотел найти в Люторе что-то хорошее, что однозначно бы не затмевалось предположениями “он спасал мир, потому что ему здесь жить, он спасал меня ради репутации”. И даже успел. За три встречи. Но сейчас он злился, потому что с чертовым Лютором постоянно происходило именно так - он делал что-то невероятное хорошее, а за этим сразу следовала какая-то невообразимая херня.
Кларк заставил себя перестать отступать перед Лексом и вернуть ему ответный взгляд. Тот пытался задавить Супермена, выставить его действия смехотворными своими вопросами, но Кларк должен был перестать вестись на это. В конце концов, они знакомы не первый год.
- А что я устроил? - стыд снова кольнул его, - твоё окно цело.
В первую встречу Супермена и Лекса Лютора все было несколько иначе. А потом Кларк ещё и послание на нём, уже новом, оставил.
- Хочешь знать, что именно мне больше всего не нравится?! Он оружие! - в самом деле это Кларку с его счастливым детством и любящими родителями это казалось более, чем неприемлемым, к тому же, насколько он понял, пацан был сразу подростком, - у него проблемы с пониманием мира, эмоциями, и смещенные жизненные ориентиры.
Кларк чуть было не добавил "ещё смещеннее, чем у тебя!", но вовремя сдержался. Он сам снова перешел в наступающую позицию, и теперь их лица разделяло всего несколько сантиметров, Кларк сощурился, ещё раз невольно взглянул на его губы, но заставил себя прекратить.
- Поэтому он пока останется со мной, - разумеется, ни о каком отцовстве Кент ещё думать не мог. Какой из него отец? Может, и неплохой, но он холостяк с сомнительным образом жизни, и его вообще не спросили, хочет ли он ребенка. А вот если думать о парне, как о младшем брате, то может получиться.
В этот момент дверь в конференц зал открылась, Кларк резко отпрянул от Лютора, как будто они занимались чем-то непристойным, а девушка в строгом деловом костюме прижимала к себе планшет и смотрела на них огромными напуганными глазами. "Лекс её не уволит?.."

Кент так и не понял, чего он смутился, но осознание происходящего изменилось. Он как будто сильно разогнался, как будто впал в ярость, а теперь успокаивался, снял свинцовый покров и снова увидел мир. Он увлекся.
И он ни за что бы не признался никому, что увлекся. Увлекся Лютором, им самим, их разговорами, даже этой перепалкой, что ему в кои-то веки нравится видеть злого, эмоционального Лекса, пусть тот и скрывал всё это в редкой личной манере. Наверняка, подобное поведение давно въелось в него ввиду образа жизни. Кларк встречал много бизнесменов за время своей журналисткой карьеры, он так же встречал достаточно коллег-профессионалов, и каждый стремился не демонстрировать миру свои истинные чувства и мысли. Дипломатия, аккуратность, политкорректность, нежелание давать кому-то зацепки. Таков уж этот мир, где каждый должен скрываться.
Даже он сам.
Под быстрый стык каблуков и такое же быстрое сердцебиение, означающее страх, Кент твердо решил, что Супербой не должен оставаться в лабораториях Лютора, и не потому, что Супермен резко захотел стать отцом, а потому, что Лекс мог использовать парня с мощными сверхспособностями в очень неблагих целях. И Кларку было неприятно слушать об экспериментах, создании, и сопоставлять понятие "сын" для Лекса с тем, что из себя представлял Коннер. К детям не так должны относиться.
- Ты меня разочаровываешь, Лютор. Я только начал считать, что в тебе есть что-то хорошее, - Кларк смерил его долгим суперменским взглядом, сложив руки на груди, вздернул подбородок и, прежде чем смог услышать какой-либо ответ, ретировался на огромной скорости из помещения, так что за ним остался лишь легкий ветерок. Представление, которое он устроил, Лексу предстояло досмотреть в одиночестве и додумать.
А Супермену - облететь Землю пару раз.
И ответ его он мог услышать из любой точки.

Кент пребывал в смятении - так можно было описать это состояние. Ему пришлось не только пару раз облететь Землю, но и снять с деревьев несчастных кошек где-то в районе России, пока он не вспомнил про страшных коммунистов и не услышал от какой-то пожилой женщины странные слова:
- Vot narkoman! Obkololsya marihyanna i lezet na derev'ya! Eshe by krasnye trusi na odejdu nadel! - говорила она это возмущенно, потрясала кулаком, и Кларк поспешил снова смыться как можно быстрее.
Кент оказался дома через пару минут, задернул шторы на окнах и переоделся, а потом услышал сигнал телефона. Ему часто звонили и писали - Лоис, Перри, коллеги, в конце концов был закрытый канал Лиги, хотя Брюса он слушал постоянно и важный сигнал бы не пропустил. То есть прислушивался, а не устанавливал круглосуточную прослушку.
Потакая появившейся паранойе, Кент просветил квартиру рентгеном, но никаких слушающих устройств не обнаружил, потом успокоил себя: зачем бы Лексу устанавливать жучки в его квартире?
А вот сообщение на телефоне было от него. И Лютор говорил, что ждет его вечером на увлекательную морскую прогулку вечером.
Кларк снова вспыхнул и решительно принялся набирать сообщение в ответ. Конечно, он решил отказаться. Потому что понимал, что это ни к чему. Это просто какая-то блажь Лекса, часто скучающего миллиардера, который нашел какой-то интересный временно объект. Ключевое слово - временно. Это всё равно не выльется во что-то. И не то что бы Кент не понимал, зачем его приглашал один влиятельный и искушенный мужчина, о чьих пяти женах и похождениях - причем половина из них по журналисткой статистике должна была являться правдой, - не умолкала пресса, ни желтые, ни вполне серьезные издания. Кент прекрасно знал о геях и гомосексуализме, более того, активно их поддерживал и даже на заре карьеры писал статью в поддержку, ведь всё, что касалось любви к ближнему, принятию и снижению агрессии, радовало его. Хоть за собой подобный наклонностей Кларк как-то и не замечал. Раньше не замечал. А теперь вот хорошо заметил и не испытывал какого-то отвращения и чувства неправильности.
Но Лекс! Он ненавидел Супермена, а это была часть самого Кларка. И если бы он узнал, то у них бы не то чтобы чего-то не вышло - он бы просто стер Кларка в порошок. Не Супермена, а Кларка Кента. Супермен стойкий.
И уж тем более Кларк Кент не мог стать чем-то постоянным для такого человека.
Так что криптонец принял решение и отослал Лютору в сообщение, в котором пообещал не опаздывать. А пока что нужно было поработать над статьей и подобрать приличную одежду.

Кларк Кент и Супермен не должны бил иметь ничего общего. Брюс, конечно, шутил про его методы маскировки, что у них с Карой были на двоих, но на деле даже Лоис Лейн не замечала сходства между ними. Потому что Супермен выглядел как нечто монументальное, как статуя. Кларк отлично понимал, как должен выглядеть, как должен держать эту маску, и перед членами Лиги в том числе. Супермен являл собой нечто непробиваемое, у него не было личности в первую очередь не потому, что Кларк боялся за свою частную жизнь, а потому, что люди должны были думать, будто её нет. Будто он всегда летает в небе и готов прийти на помощь, слушает их и смотрит. Это вселяло в них надежду - знание, что большой парень где-то поблизости и занят важным делом, а не выбирает в супермаркете индейку или курицу на ужин, не опаздывает оплатить по счетам и не парится по поводу своего начальника.
Кларк, конечно же, парился.
И, конечно, он переживал за свою личину, переживал за родителей, а в случае с Лексом Лютором стоило опасаться вдвойне - в самом деле, он же не поскупится на методы в своём деле уничтожения Супермена. И зачем только он шел с ним на встречу?! Когда-то попытаться доказать, что криптонец вовсе не так плох, как тот о нём думает? С чего он вообще это взял? Вероятно, он боялся, потому что был помешан на контроле, а именно его не мог контролировать? У Кларка было мало вариантов. Он в самом деле именно этого не понимал.
И оттого случалось вдвойне тоскливо, ведь другая часть личности этого миллиардера его притягивала к себе. Лекс правда был харизматичным и привлекательным, иначе перед ним не терялась бы такая толпа народа. От одного его взгляда. Даже Супермен не сразу научился выдерживать этот натиск, а это уже говорило о многом. И как любой нормальны пусть и не человек, Кент успел испытать пару раз в его присутствии желание взять того за руку и со всем согласилось. Даже его властность действовала как магнит и будила в Кларке внутри что-то особенное, не очень светлое, но и не мрачное, не злое, а такое, от чего алели щеки.
Костюмы Кента не могли сравниться с теми, что носил Лекс. Но тот был не первым миллиардером в жизни Кента, да и с детства отец с матерью сумели привить ему то самое достоинство, личностное, человеческое, которое не давало ему завидовать чьим-то деньгам, теряться или стесняться. У Кларка вообще были другие ценности, и он не стремился к богатству, тем более его вполне устраивала собственная недвижимость на южном полюсе.
Но это всё не отменяло того, что Лютор выглядел шикарно. В костюме или без - он и так был красив, уж Кларк успел поразглядывать, но сегодня его внешний вид мог сбить с ног любого. И Супермена в том числе, потому Кларк, засмотревшись, споткнулся, поднимаясь на трап, быстро вернул равновесие и отвел взгляд - неприлично так пялиться. К тому же это смутило его самого, что он даже пропустил комплимент от Лютора, тем более он мог быть дежурной фразой, ведь Кент надел на себя обычную синюю рубашку, на которой закатал рукава, а пиджак нёс в руках, хотелось чувствовать себя более неформально.
- Мистер Лютор. Лекс, - Кларк кивнул в знак приветствия, оценивая его вид и взгляд. Удивительно, но на нём не было каких-либо следов злости, раздражения и нервозности, миллиардер перемалывал все события, даже жесткие перепалки с Суперменом, и оставался свежим, бодрым, готовым к подвигам, - рад нашей встрече.
Кент протянул руку, задерживая рукопожатие чуть дольше положенного. Лекс ему тепло улыбнулся, и внутри прострелили разряды, а от них растеклось тепло, и тут Кларк понял - нужно срочно бежать. Прямо сейчас. Бежать как можно дальше и никогда не пересекаться больше с этим страшным человеком! Это была самая здравая мысль, но ноги не слушались, он покорно шел за Лютором и параллельно думал, не считает ли тот его чересчур неуклюжим и идиотски смешным.
Следы дневной злости смыло за считанные секунды. Может быть, всё дело было в том, что Лютор его не знает? Нет, он ведь может быть неплохим парнем, потому что происходящее списать на что-то корыстное нельзя было. В конце концов, какая выгода ему от этих встреч? Никакой, он и так любимец публики на текущий момент, а если бы хотел просто оказаться в кровати с понравившимся мужчиной, то сделал бы это если не на первый, то на второй раз. Время Лекса очень дорого, чтоб играть в долгие игры. Тогда почему всё так?
- Оу, - Кент огляделся, когда они прошли на палубу. В этот момент яхта тронулась, отплывая от берега, Кларк не видел человека за штурвалом, но был уверен, что этим вечером их никто не потревожит, - честно говоря, это больше похоже на...
Он не был уверен, что это уместно говорить, но удивился. То есть и так не питал иллюзий, но оставлял шанс, что это не так. И всё же, немного прикусив нижнюю губу и сведя брови к переносице, пока собирался с мыслями, Кларк закончил свою фразу:
-...на свидание, чем деловую встречу.
И, черт возьми, он был очень не против свидания. Он был бы не против, чтоб Лекс повторил свой вчерашний жест, потому что, пока они не орали друг на друга, Кларк пропитывался его вязким очарованием и падал в этот колодец глубже, теряя свою способность летать. Потому, наедине с собой, он будет мучиться и припоминать все поступки Лютора, даже этот чертов дневной скандал, но пока что, рядом с ним таким, ничего не мог с собой поделать. Он был хотел защищать Лекса, беречь его спокойствие и равновесие, покуда не мог сберечь своё. Но был уверен, что мог подарить это другому.

Если бы Кларк не знал, что это не так, то имел все основания думать, что Лютор носит линзы - настолько насыщенным и ярким был цвет его глаз, как будто он и человеком не был, а таким же пришельцем с другой галактики. Наверное, с его мозгами он мог себя таковым ощущать среди семи миллиардов людей, которые едва ли могли сравняться в половину с тем, каких интеллектуальных высот тот достиг. Кент только сейчас начал осознавать, что тому может быть очень тоскливо, и что образ "мне хорошо с самим собой" может быть только лишь образом, а скука - лучшей подругой.
Раз уж он развлекался, что приглашал на яхты журналистов.
Эта мысль заставила как-то невесело дернуть уголком губ, но Лекс не видел, только его затылок.
На его вопрос Лютор улыбнулся - это была именно улыбка, а не то, что он обычно демонстрировал камерам - и протянул бокал с вином, подтверждая, что Кент всё понял, как надо. И вчера, и сегодня, и этот факт обрадовал, заставил улыбнуться в ответ, или же вид Лекса заставил, трудно было сказать, но Кларк растянул губы широко, искренне, честно. Ему, видимо, не стоило сегодня быть таким с ним? Но с другой стороны, речь шла о Супербое, живом мальчике.
Кларк медленно моргнул и отмахнулся от дневного. Сейчас они были в иной ситуации, Лекс был мягким, как будто мягким пушистым котом, которого можно было потрогать и ощутить под руками, мягкость, тепло. Он даже своим лицом напоминал какого-то хитрого котяру, ничего не скажешь. Вспоминались истории о его бывших женах, одна из них была так зла на Лютора, что давала интервью, в котором говорила, что любила только его деньги, а он ей был противен, какой-то мутант и лысый уродец. Но Кларк вообще не понял, почему она так сказала, ему и раньше иногда хотелось провести ладонью по его макушке и затылку, но это было бы довольно странно. Возможно, ему представится такая возможность? Возможно, даже сегодня?
- Что же, - Кент согласно кивнул, именно сейчас, здесь, в такой обстановке, он не находил сил спорить с Лютором, - значит, это наше второе свидание.
Кларк коснулся бокала Лекса своим и немного отпил. Он бы очень хотел расслабиться, он даже пребывал в каком-то вязко-текучем состоянии, близком к этому, но где-то внутри всё равно вился тугой ком, и Лютор это как будто чувствовал. С ним действительно хотелось остаться вдвоем, надолго и обстоятельно, чтоб понять всё до конца. А пока что это было слишком сложно, и тем не менее гений-миллиардер и тут проявил чудеса своего разума, подобрав удачную позу, взгляд и вопрос.
- Приключения? - Кларк наклонил голову в бок, внимательно глядя в его глаза, - я думаю, что у нас, журналистов, есть определенная задача. Я бывал в странах с диктаторским режимом, - тут же вспомнилась сегодняшняя русская пожилая женщина из тихого городка, - и там трудно что-то решить через прессу, её тоже контролируют. Но здесь мы имеем больше возможностей донести до людей правду. Мои коллеги проделали отличную работу, привлекая внимание ко всем серьезным социальным и правовым проблемам, к тому, на что до сих пор закрывают глаза, - он, конечно, имел ввиду те последние события, связанные с Голливудам и обстановкой в киноиндустрии, - но я предпочитаю работать с другим. Уже некоторое время работаю над материалом по Ближнему Востоку. Это довольно рискованно. Я имею ввиду, один неверный шаг, и всё может пойти насмарку.
Кент не врал ни в одном слове, говоря о своей работе журналиста. Это действительно было важно: полиция могла действовать только по факту при наличии состава преступления, в то время как гражданские, журналистские, расследования могли идти куда дальше, глубже, шире, раскрывать глаза на правду, и уже по ним открывались дела. Эта была ещё одна возможность сделать этот мир лучше, принести людям пользу, и если бы у Кента не было его суперсил, то он ощущал бы свою миссию именно в этом.
Раньше ему приходилось писать о том, о чем хотел Перри, сейчас такое случалось крайне редко, как не так давно с Лютором, и Кларк чаще всего сам мог выбрать, над чем работать. Он заслужил определенное имя в журналисткой среде, его считали самым рисковым парнем, который не боялся оказаться в горячих точках и привезти оттуда сочный репортаж, а тандем с Лоис, пока существовал, привлекал к себе внимание с каждым выпуском и имел свою широкую публику. А то, что Кларк считался несколько чудаковатым и странным, вполне дополняло образ, ведь станет ли нормальный заниматься такими опасными вещами. К тому же играло на руку, когда нужно было срочно смыться по делам Супермена - это же Кент, он же странный.
- Лекс, - Кларку неожиданно стало тоскливо. Он снова подумал о том, что это всё временное. Всё это тепло, спокойствие, их уединение друг с другом. Лютор никогда бы не смог принять его, потому что видел в Супермене только угрозу. Всегда.
И, возможно, это было их второй и последнее свидание, точнее, так и было вероятнее всего.
- Я хочу кое-что сделать, - он отставил свой бокал на бортик и поступил так же с тем, что был у Лекса, - позволь мне?
Поэтому он не должен был упускать момент и жалеть потом об этом. Он так часто и так много всего упускал.
Кларк положил ладони поверх рук Лекса и медленно повел по ним вверх, следя за собственными действиями, немного сжимая, пока не дошел до плеч. Он придвинулся и наклонился вперед, прижимаясь к его губам своими.

У них была разница в росте в пару сантиметров: Лекс не мог бы пожаловаться на свои физические данные, природа его не обделила, Кларк тоже не мог пожаловаться на данные Лекса, он был прочно очарован, и даже необходимость быть Суперменом не могла с этим ничего поделать. Как и воспитание, которое не велело ему поступать так на втором свидании и вообще иметь что-то интимное с мужчинами, если бы его отец только узнал! Но в то же время Клару не так много осталось до тридцати, он жил в мега-полисе и успел повидать разного, а его мысли захватывала отчаянная грусть и тоска о том, что потом подобного могло бы и не случиться. Почти один из немногих моментов, когда он боялся упустить шанс.
Что же до Лекса, то, очевидно, что у него бывали разные случаи в жизни, и подобный опыт едва ли мог быть в новинку. Кларк, конечно, помнил и про жен, и про сплетни, он вообще не первый год следил за жизнью Лекса по вполне ясным причинам их вражды, ведь сильное влечение появилось только недавно. Когда Кент лучше к нему присмотрелся, очнувшись после криптонитовой пули в своей голове, когда взглянул в глаза с близкого расстояния, и между ними не было привычной перепалки и словесных баталий, когда смог по достоинству оценить действительно достойный поступок.
- Ты сказал, здесь только мы, - Кларк ожидал, что голос прозвучит хрипло, он собьется на паре слов, но прозвучало тихо и глубоко, Кент развернулся вместе с Лексом спиной к берегу, как будто мог прикрыть этим самым их обоих, и охотно ответил на поцелуй. Он ожидал чего-то подобного от Лютора: такого напора, настойчивости, властности. Кларк не питал каких-то иллюзий в отношении его характера и понимал, что если когда-то в этом человеке и была природная мягкость, то её почти всю должна была вытравить та среда, в которой он теперь вращался. Может, Кларк и казался несуразным, чудоковатым и неспособным понять женщин, отношения, но журналистский опыт давно вытер и из него наивного смолвильского парня, оставив понимание подобных вещей. Причинно-следственные связи, влияние общества.
Но ему это нравилось. То, как настойчиво Лекс прижимал его к себе, удерживал руками, целовал и вел в этот момент, как будто Кларк был просто таким же человеком, как и все. У него всегда были трудности с этим. Когда Кент ложился спать, то никогда не отправлялся в мир сновидений сразу - он продолжал слышать их. Слышать тех, кто зовет на помощь, иногда даже слышать сквозь сон, слышать о ужасных зверствах и насилии, и если бы кто-то сказал, что инопланетная психика на то и инопланетная, чтоб оставаться равнодушной к изнасилованиям детей и пытками над женщинами, то Кларк бы тут же проехался кулаком тому по скуле, несмотря на свои принципы. И ещё он так отчаянно старался влиться в человеческое общество, пытался им помочь, но чем больше помогал, тем больше понимал, что основной проблемой людей являются сами люди, и это отдаляло его от них максимально. Он не был человеком, но очень хотел. Не иметь способностей и жить простой жизнью.
Сейчас он не слышал ничьих голосов и не чувствовал себя всесильным. И это всё ещё казалось приятным и на первую секунду, и на пятую минуту. Кент не хотел выпускать Лекса из рук и не собирался, только улыбнулся, продолжая удерживать его в объятиях, когда надо было бы идти... в каюту?
Где она, Кларк безошибочно определил и сам пошел туда первым, но как только они спустились вниз по ступенькам, прижал Лютора к стенки, крепко его поцеловал и пробежался пальцами по чужой рубашке, выпуская её из брюк и расстегивая пуговицы. Кларк последний раз заводил отношения с Дианой, и они были не столько любовными - хотя амазонка всегда и до сих пор восхищала Супермена, но мало кого она не восхищала в принципе, - сколько союзом двух одиночек, понимающих общую проблему отщепенцев общества. С ней можно было не сдерживаться, но и в принципе прошли те шестнадцать лет, когда Кент боялся, что не сможет себя контролировать.
Как оказалось, зря.
Он наклонился к шее Лекса, прикусывая на ней кожу и целуя её так, что должен был остаться след, а то и не один. Наверное, приличному и скромному журналисту не подобало себя так вести, но что Кларк уяснил в своё время относительно скромности, так это её абсолютную неуместность в постели. И если уж Супермен решился на то, чего хотел и желал, то не стоило бояться.
К тому же он крепко зажмурил глаза, возвращая свой контроль, чтоб не прожечь пару дыр в яхте, и вышло успешно. Но недолго, потому что он сам уже оказался прижат к стенке чужим телом, но это Кларка нисколько не смутило, и он скользнул руками по голой спине, забравшись ладонями под рубашку.
Он точно будет проклинать этого мужчину - тот был слишком неправильным, извращенным и порой ужасным, беспринципным ублюдком, но Кента угораздило именно в нём отыскать то, от чего могли ослабнуть колени даже у пришельца с другой планеты.
- У меня раньше, - сообщил Кларк, говоря тихо и быстро, - не было подобного... опыта.
Кларк мог бы сказать как-то иначе, по-другому, мог бы сказать что-то ещё, но всё же, несмотря на нежелание скромничать в своем желании пощупать и поцеловать Лекса везде, испытывал некоторое смущение. И надеялся на Лютора.

Доверять Лютору было непривычно. В последний раз, когда всему миру неосознанно пришлось ему довериться, Кент был в глубокой отключке и при смерти, а когда нужно было доверить его жить Лютору, то это вообще сделали другие - он уже узнал пост-фактум, когда проснулся, и его не терзала необходимость отдаться на волю этому определенно страшному и опасному человеку. В основном его тогда мучила головная боль и несовершенство мира.
Последнее его мучила всегда в принципе, но в текущий момент он об этом забыл. Он слышал и продолжал слушать сердечный ритм Лекс, и его скорость, его перемены и сбои, несказанно радовали Кларка, потому что это означало, что и любитель держать всё в стальном кулаке был не менее увлечен и готов... к тому, что должно было случиться далее. Сам Кент уже был возбужден и решительно настроен, потому, если ещё на палубе яхты у него были сомнения, то сейчас выветрились окончательно, особенно, когда ладони Лекса легли на его голую кожу, а язык оказался на шее. Кларк невольно отклонил голову в бок и немного назад, подставляясь под касания, и невольно хрипло застонал от удовольствия. Пришлось снова зажмуриться, потому что при таких острых и ярких ощущениях держать веки открытыми никак не получалось.

Именно Лексу хватило не то мозгов, не то самообладания, чтоб затолкать Кларка в каюту, зайти следом и снова прижать к стене, и тот не сопротивлялся, он сам уже был без рубашки, она осталась в коридоре, и стоило освободить от лишней одежды и его партнера.
"Партнера", - это было странное слово, раньше Кларк его не использовал, но точно не знал, как именно назвать сейчас Лекса. Он и раньше не отличался какой-то отшибленностью на эмоции, умел чувствовать, любил романтику, знаки внимания и умел погружаться в другого человека с хорошей отдачей, а сейчас всё и вовсе обострилось. Ему показалось, что простых объятий и поцелуев мало, мало было бы даже переспать, Кларк уже знал, что после ощутит нестерпимое чувство тоски, хотя ещё ничего не случилось до конца, а уже казалось, будто потерял многое. Стоило остановить себя вовремя, не начинать это безумие, не падать в этот колодец, стоило выдвинуть пару ультиматумов сегодня днём Лютору, проигнорировать его сообщение и заняться Коннером. Но Клакр не смог остановиться ни несколькими часами ранее, ни сейчас.
Остановиться он не мог с того самого момента, когда во время того самого интервью Лютор немного наклонил голову и по-особому на него посмотрел ярко-зелеными глазами.

Лекс сказал делать то, что хочется, и Кларк сделал - навалился на него, отлипая от стены, и довел до кровати, пока она не оказалась под чужими коленями. Он усадил Лютора и тут же оседлал его, удобно устраиваясь на бедрах и упираясь коленями в матрас по обе стороны. Обнял шею сзади ладонью и потянул к себе, почти утыкая его в свою грудь, в конце концов, тот ему всё разрешил.
Кларк кончиком языка дотронулся совершенно гладкой кожи на его голове, провел, немного надавливая им, а потом широко лизнул и прошелся чуть вперед поцелуями. И ему это понравилось. Так понравилось, что он едва не завалил Лекса дальше на кровать, чтоб избавить от оставшихся тряпок и попробовать дальше. Но пока что вылизывал его за ухом, иногда слегка прикусывая кожу, но уже не делая это так яростно, как в коридоре. Его нагнало осознание, что, несмотря на дальнейшее развитие событий, именно сейчас Лютор был в его руках, и у них было некоторое время, чтоб не торопиться. Да, ему было уже слишком тесно в штанах, его тело источало жар, и хотелось большего, но когда ещё подобное могло бы повториться?
Ему хотелось услышать, как Лютор стонет, увидеть, как тот жмурится от удовольствия, услышать от него нечто особенное - этого хотелось отчаянно сильно, но Кларк не мог надеяться, - и Кларк нежно, трепетно поцеловал его губы, надавливая, чтоб уже действительно уронить на кровать.